Хотя из окна кухни в доме Райли она видела пробоину, вид спальни вблизи заставил ее содрогнуться. В каждом углу комнаты сверкали на солнце осколки битого стекла. Оконная рама вырвана из стены, что называется, с мясом. Та часть дерева, что проломила зияющую дыру в стене и обрушилась внутрь комнаты, сломала ее туалетный столик. От растаявшего снега и льда насквозь промокли постель и кресло.
— Когда приедет подрядчик? — спросил Райли.
— Сегодня ближе к вечеру. У него так много вызовов, что он не мог точно назначить время.
— Я поговорю с ним еще раз.
— Нет, пожалуйста, лучше не надо…
Райли взял ее за плечи и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Вы слишком много спорите о пустяках.
Сердце трепыхнулось у нее в груди.
— Для меня это не пустяки.
— Вот это? — Кивком головы он указал на беспорядок в комнате. — Это же всего-навсего вещи.
В ответ на иронию в его словах у нее вырвался смешок.
— Не припоминаю, чтобы я спорила о вещах.
— Так в чем же тогда дело?
Она попыталась отступить подальше от его рук, подальше от его нависшей над ней фигуры, подальше от этого неясного томления, которое он вызывал в ней. Он чуть крепче сжал ее плечи — достаточно, чтобы приблизить ее еще на шаг. Их взгляды встретились, и она поняла, что влипла. Крепко влипла.
Его руки передвинулись с ее плеч на шею, потом его пальцы погрузились в ее волосы, а лицо приблизилось к ее лицу.
Она хотела высвободиться, но ее руки оказались у него на талии. Внезапно ее охватило чувство безопасности, ощущение почвы под ногами, и, когда он нашел ее губы своими, мир с его заботами куда-то отодвинулся. Под бушующим ураганом страсти в ней воцарились мир и покой.
Он привлек ее еще ближе к себе, и она прильнула к нему, радуясь языку, раздвинувшему ее губы, рукам, крепко сжимавшим ее бедра, сердцу, громко стучавшему совсем рядом с ее собственным.
Так прошла для Марго целая вечность, в которой не было места ни страху, ни сомнению.
Потом Райли оторвался от ее губ, постепенно ослабив объятия. Возбужденная тем, что сейчас испытала, и боясь потерять это, она заглянула ему в глаза.
Он улыбнулся ей.
— Ну вот, теперь мы знаем.
— Знаем что?
— Что между нами существует волшебство.
— Да. — То, что сейчас произошло, можно назвать и волшебством. Но она зарабатывала на жизнь тем, что писала фэнтэзи, и поэтому знала, как трудно волшебство сделать явью. — Дайте мне пару минут, чтобы восстановить равновесие.
— Можете даже опереться на меня.
Ей этого и хотелось. Но тут сомнения вернулись к ней. Если раньше чувства всегда завлекали ее в неприятности, то как она может сейчас поверить в какой-то счастливый конец?