– Вообще-то я не
психиатр, – уныло сказал доктор сопровождавшему Взвоеву.
– Однако ты врач, –
отрезал Взвоев. – Мне чего интересно, мне интересно – он по своим стрелять не
начнет?
– Сам ты начнешь
стрелять по своим, – заорал обожженный, – нормальный я!
Доктор Долгов вколол
пациенту мощную дозу снотворного и пробормотал вопрошавшему взглядом Взвоеву:
"Бог даст, поспит, пропадет галлюцинация".
Полууспокоенный Взвоев
ушел, а у Долгова так сердце заныло, так тошно на душе стало, что сразу после
ухода Взвоева он хватил целый стакан неразбавленного спирта и стал мрачно
глядеть на уснувшего пациента, пока сам не уснул за столом.
Утром доктор Долгов
обнаружил, что пациент исчез, и сразу понял, куда он исчез. Подступившему же
Взвоеву сказал, что не знает, куда он пропал, и что вообще это совсем не его
дело. День целый метался Взвоев в поисках друга, к вечеру устал и, чувствуя
себя совершенно измотанным, пошел к доктору Долгову и потребовал спирту. Лишних
слов не говоря, доктор вынул графин и разлил по полной в два стакана. И тут в
дверь вошел обожженный. Доктор и Взвоев застыли со стаканами в руках.
– Ты откуда? – спросил
Взвоев. Почему-то шепотом у него получилось.
– Оттуда. Из монастыря.
Монастырь там, Взвоев, с монахами. И еще люди. Полковник, помнишь, в трясину
бросился, там он... И тот шпион, профессором назвался, помнишь, на расшлепку
вели... там тоже, – очень выразительно произнес все это обожженный.
И очень внимательно
теперь выслушал его Взвоев.
– Так ты туда чего, на
разведку, что ль, ходил?
Обожженный пожал плечами
и покачал головой вправо-влево. Очень он растерянно выглядел.
– Нечего там
разведывать, Взвоев, монастырь там, не арсенал.
– Я тоже его вижу, –
вдруг прошептал доктор.
– А почему его не вижу
я?
– Хочешь – сходим?
Пойдешь с нами, доктор?
– Но как же это, –
произнес Взвоев и свел брови к переносице, – он есть, говоришь, а я его не
вижу.
– А я тебя со стены
видел, как ты бегал.
– С какой стены?
– С монастырской, с
какой же еще?
Взвоев выдохнул и выпил
свой стакан.
– А я-таки думал, что
галлюцинирую, – сказал доктор, лицо его было сплошная страдальческая гримаса, –
однако что бы это могло значить?
– Это значит, что Бог
есть, – шепотом сказал обожженный. Он взял докторский стакан, но Взвоев
остановил его.
– Слушай, – сказал он, –
а может, ты все-таки сумасшедший? Проболтался в лесу и плетешь теперь... –
несколько мгновений еще Взвоев глядел внимательно в глаза обожженному, затем
взял у него докторский стакан и выпил до дна. – Слу-у-шай, а если ты там... на
стене на меня смотрел, если говоришь, Бог есть, чего ж ты назад-то?