К реальности Артема вернул голос стюардессы. На хорошем английском она сообщила, что полет подходит к концу, и как обычно попросила пристегнуться и не вставать до окончания движения самолета… Он открыл глаза и осмотрелся вокруг. Глеб уже не спал и возился с пряжкой ремня. Две стюардессы проследовали к туалету, тактично извлекли оттуда мужчину в деловом костюме, и водворили его на место. Тон двигателей изменился. Самолет пошел на снижение.
* * *
Выйдя из самолета, Артем, Глеб и Сабир объединились, и таможенный контроль проходили уже вместе. Луноликая таможенница в зеленом мундире, — наверное очень красивая по местным меркам — вопрошала на безупречном английском о цели визита, сроках пребывания, наличии наркотиков и прочей интересной контрабанды. По легенде английский знал только Артем, — он и отдувался за троих. Цель — наука, а именно изучение растительности и животного мира в районе предгорья. Срок — ориентировочно две недели… Багаж — личные вещи и две видеокамеры. Наркотики и контрабанда — нет. Это Артем. Сабир же с Глебом вовсю тараторили на «родном» итальянском, жестикулировали, и пускали в таможенницу неотразимо-белозубые улыбки. Нельзя сказать, что дама в мундире таяла от них как снеговик весной, но улыбалась она в ответ вполне искренне. Финальный аккорд Глеб сыграл, когда таможенница, покончив с формальностями, выдала им стандартное «надеюсь ваш визит будет приятным…». — «La mia permanenza qui è diventata particolarmente piacevole da quando L ha vista!» — скороговоркой выдал он, повесив на плечо свою спортивную сумку, и приложив обе руки к сердцу.
— «Мое пребывание здесь, уже стало приятным, с той самой минуты когда я увидел Вас», — перевел таможеннице Артем, и ее улыбка стала еще шире, заиграв лучиками морщинок у глаз.
— …С той самой минуты, как я увидел Вас — позже передразнил Артем, когда они отошли на безопасное расстояние. Свою спортивную сумку он закинул на плечо. — Интересно, почему если такое говорит итальянец, это считается верхом галантности, а для любого другого это считается банальщиной. В чем секрет?
— Имидж нации. — Ответил Сабир. Свой объемистый чемодан, как отметил Артем, он тащил без видимого напряжения — Такое нарабатывается веками. Кого не спроси — Итальянец, — значит темпераментный и галантный ловелас.
— Да, — согласился Артем. — Но почему у итальянцев такой имидж, а, скажем, у русских все реноме — дикая пьянка под балалайку в обнимку с медведями? Ведь не сами же они это себе придумали?
— Русские себе вообще никакого имиджа не создали — сказал Сабир. — Поэтому за них это всегда делали другие.