И еще один вопрос не давал ему покоя: почему раньше все это
проходило мимо него? Как случилось, что он оказался за бортом этой тысячелетней
реальности? С этим вопросом он обратился в письме к Андрею. Тот ответил, что,
скорее всего, для принятия истин такого масштаба нужна определенная готовность
сознания: или детская чистота, или опыт страданий. Так как первую стадию мы уже
неблагополучно миновали, то остается второе. Самодовольным и эгоистичным истины
этого порядка недоступны. Для таких «тьмы низких истин дороже их возвышающий
обман». Возвышающий. Любовь к себе, любимому, затмевает истину, творимую в
немощи, растворяющей «я» в океане Божественной благодати.
Со страхом теперь Губин ожидал своего освобождения. Куда ему
податься? Андрей звал в столицу, писал, что одна из его сотрудниц прониклась
сочувствием к Губину и хочет оказать покровительство. Передала даже через
Андрея свою фотографию. Губин смотрел на округлое полногубое лицо с кокетливой
улыбкой, а память навязывала ему перекошенное от злобы лицо «его Танюшки» с
малюсенькими колючими глазками. Лицо Симы нравилось, но что-то в нем
подсознательно напрягало. Только вот что?.. Ладно, думал он, выйдем на волю и
разберемся не спеша с «Лунноликой».
Столица шокировала его невиданным размахом уличной торговли
и какой-то опьяняющей вседозволенностью. Губину постоянно казалось, что вокруг
текут деньги миллионами и это все надо брать. Брать сейчас, а то опоздаешь. Он
быстро объездил знакомых и понял, что все торгуют: по телефону или на улицах.
Даже Андрей дома и на работе что-то кому-то предлагал купить какими-то жуткими
партиями.
Губин заявился к Андрею в пятницу вечером. Супруга его с
дитем уехала на выходные к маме, и они беспрепятственно предались дружеской
пирушке. В воскресенье Андрей объявил, что пить он не будет, так как завтра на
работу. Губин стал канючить и вынудил Андрея купить бутылку и опохмелить его.
После этой процедуры хозяин потащил его на улицу погулять, чтобы выветрить из
квартиры пары перегара.
На прогулке они зашли в частную парикмахерскую и под звуки
расслабляющей музыки долго нежились в ласкающих ладонях девушек-мастеров. Губин
благодушно стал вещать о своих знакомствах в высоких кругах. Сквозь легкую
дрему Андрей слышал: «Сергей Образцов любил со мной посоветоваться. Великий
метр всегда зазывал в гости, когда я с гастролей наезживал сюда. Да... С Высоцким
Володей тоже бывал в его квартире на Грузинской. Ох, бывало, мы с ним и давали
шороху! Маринка буквально испепеляла меня раскосыми очами. А Фурцева! Ох, уж
мы с ней приударили как-то в американском посольстве. А потом поссорились. Я ей
стишки Женькины процитировал про нее, ну, она и разобиделась. А я-то думал ей
польстить».