Вернее, ощущал, наверное, всегда, и через это - знал, но вдруг забыл, поскольку чувство, обостренное, из подсознания, явилось вместе с радостью от наконец нагрянувшей зимы, а после эта радость понемногу испарилась, и чувство вместе с ней ушло.
Рядом с клеткой, в темноте, послышались шаги.
- Зимарь, ты спишь?
И память наконец-то возродилась!
Вот кого он безустанно ждал! Пускай не отдавая в том себе отчета.
Верил - в ожидании, и вера подменяла знание до самого последнего момента.
- Зимарь, почему ты такой?
- Какой? - спросил он очень тихо.
Что-то может случиться, показалось вдруг ему. Да, может, может - именно теперь!..
Но зачем? И почему - сейчас? Ведь он уже бежал от перемен - однажды.
- Ты - в клетке. И тебя называют - Зимарь. Тебя это не удивляет?
- Ничуть. Клетка - мой дом, я привык. А имя. Оно кормит меня.
- Оно посадило тебя в клетку! Да-да! Ну, скажи, почему тебя так зовут?
- Почему?.. - он склонил голову набок, силясь хоть что-нибудь различить во тьме. - Мне уже задавали подобный вопрос, и не раз.
- Ну, и что же?
- Наверное, у каждого свой сезон в году, своя пора в жизни, только и всего. Вот так я отвечаю всем, и это, вероятно, правда.Я - зимний человек. Со снегом и морозом я как бы возрождаюсь вновь и вновь.
- Но тогда всех надобно упрятать в клетки и показывать, как диковинных зверей!..
- А почему бы и нет? Если в конце концов начинаешь понимать, что клетка неплохо тебя прокормит. Ведь не клетка рождает имя, а наоборот.
- Ты, вероятно, очень одинок?
- Теперь - нет. Теперь.
- Хочешь, я открою клетку?
- А потом?
- Мы убежим. Я давно уже хотела встретиться с тобой, Зимарь.
- Ты, надо думать, тоже очень одинока - если так говоришь?
- Да.
- Но зачем я тебе?
- Каждому нужен в жизни свой поводырь. Уж так заведено. Мне нужен ты, Зимарь. Я это поняла, как только услыхала про тебя.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Летица.
Ночное молчание города обволакивало их, надежно заключая как бы в кокон, в котором, словно в материнской утробе, рождались доверие и чувство причастности друг к другу - через молчание, холод и ночь, и кокон этот был крепок и велик, чтобы вместить обоих.
- Вот оно что. - сказал он удовлетворенно. - Летица. Теперь мне ясно.
- Я открою клетку? - спросила она.
- Будь добра.Лязгнул в тишине засов, и дверь на ржавых петлях тяжело отворилась.
Зимарь переступил порог.
- Ну вот и все, - сказал он. - Дай мне руку. Г осподи, да ты совсем закоченела! - Он скинул шубу и укутал ею девушку. - Теперь у меня вообще ничего нет, - сообщил он просто и без сожаленья.