— С другой стороны, виноват во всем я. Если бы я сразу открыл его сиятельству, кто вы такая, он бы выставил вас из дома и ничего этого не случилось бы.
Она бросает на меня испепеляющий взгляд:
— Очень любезно с вашей стороны так говорить.
— Я еду с вами. — Я открываю дверь на черную лестницу и кричу, чтобы готовили двуколку.
— Я и сама отлично справлюсь, — упирается она с подлинно ослиным упрямством.
— Нет, не справитесь. Я управляющий его сиятельства, и я не должен отпускать вас одну. Это неправильно.
— Вы ужасный кучер.
— А что, вы обращаетесь с лошадьми лучше?
— Если честно, да. Один из моих… один джентльмен меня научил.
— Не сомневаюсь. Ждите здесь.
Я велю мистеру Булмершу и его людям продолжать работу и объясняю, что меня вызывают по срочному делу, но я вернусь сегодня, если получится, или через день-другой. Потом я мчусь к себе домой и наспех бросаю в сумку кое-какие дорожные принадлежности. Вернувшись, я вижу, что Софи уже восседает в двуколке на козлах и держит вожжи прямо-таки профессионально, чему я, честно сказать, завидую. Я забрасываю саквояж назад, а сам взбираюсь на козлы и усаживаюсь рядом с Софи. Она щелкает языком, свистит кнут, и мы срываемся с места. Взлетают из-под колес брызги гравия.
Одному Богу известно, что произойдет в этом доме в мое отсутствие.
Дилижанс останавливается у гостиницы примерно в десяти милях от дома Шадов. Там нам Амелию не перехватить, потому что у нее фора как минимум в час, но с Божьей помощью на лошадях его сиятельства (лорд Шад часто ездит в Лондон, а потому держит по пути своих лошадей) мы наверстаем это время позже.
Понятное дело, в гостинице говорят, что дилижанс останавливался здесь вовремя, и конюх вспоминает хорошенькую юную леди, которая путешествовала одна. Мы меняем лошадь и несемся дальше. Мы почти не разговариваем, но спустя несколько миль Софи останавливает двуколку.
— Лошадь потеряла подкову. — Она спрыгивает вниз и осматривает левую переднюю ногу лошади.
— А как вы узнали?
Она странно на меня смотрит:
— По походке. — Она подвязывает поводья. — Мы потеряем еще больше времени, потому что надо ее подковать, а пока придется идти пешком.
Мы идем пешком в следующую деревню. От всей души надеюсь, что там будет кузница. Тут до меня доходит, что с Софи не все в порядке. Время от времени она кашляет и часто сморкается.
— Боюсь, вы заболели, миссис Марсден.
— Не извольте беспокоиться, сэр. — Она с отвращением смотрит на мокрый платок.
Я протягиваю ей свой, относительно чистый.
Мы идем дальше. Лошадь и Софи хромают (она стерла ногу). Мне кажется, что это длится уже несколько часов. Солнце уже висит низко, когда мы видим на горизонте дымок, свидетельствующий о том, что деревня близко. Прибываем мы туда на закате.