Так и есть! Лицо блестело, а от макияжа осталась только тушь, которая растеклась под глазами, делая Сорензу похожей на панду. Она застонала. Этот Доуэлл, должно быть, ослеп, если захотел остаться с ней ужинать!
Соренза, лихорадочно спеша, умылась, затем подкрасила ресницы и наложила чуть-чуть румян, чтобы не выглядеть слишком бледной. Гладко причесав волосы, она сбрызнула их сладко пахнущими духами и взглянула на себя снова. Ну вот, стало гораздо лучше, но ей срочно надо было присесть: пульсирующая боль в ноге сводила с ума, а вторая нога затекла и явно протестовала против позы фламинго.
С неимоверными усилиями доскакав до маленькой кухни, Соренза в изнеможении опустилась на табуретку и минуты две сидела, не двигаясь и пытаясь отдышаться. Ее брюки были вконец испорчены: испачканы в грязи и к тому же закатаны на одной ноге до колена. Но Сорензе было не до них. Доставая тарелки, вилки и стаканы, она так утомилась, что решила не переодеваться и остаться в чем есть.
Да она бы и не успела переодеться. Через десять минут вернулся Николас, и вскоре Соренза уже сидела в гостиной за круглым столиком со стеклянной столешницей, на котором были расставлены картонные коробки с куриным салатом, пиццей и яблочным пирогом. В руке она держала стакан апельсинового сока. Как объяснил ей Николас, спиртные напитки им обоим пить строго воспрещается: ему предстояло вести машину, а она принимала лекарства.
— Всей этой еды хватило бы на целую армию.
— Я голоден как волк, — довольно ухмыльнулся Доуэлл, и Соренза снова внутренне напряглась.
— Это хорошо, иначе мне одной не справиться и с третьей частью всей этой еды, не говоря уж о половине, — как можно спокойнее заметила молодая женщина.
Она бы ни за что не поверила, что Николас способен съесть такое количество еды, если бы не увидела это собственными глазами. Покончив с ужином в считанные минуты, он молча встал и, не дожидаясь ее просьбы, принес ей стакан воды и таблетку.
Соренза неохотно поблагодарила. Она вполне могла сделать это сама и не нуждалась ни в чьей опеке. И все-таки, как ни старалась она игнорировать это чувство, ей было приятно ощущать его заботу.
Николас уловил недовольство в ее голосе, но не подал виду.
— Помочь вам лечь в постель? — мягко предложил он.
Серые глаза на секунду встретились с серо-зелеными. Какое заманчивое предложение, с иронией подумала Соренза и заставила себя улыбнуться.
— Спасибо, я справлюсь сама.
— Сделать вам чашечку кофе перед тем, как я уйду?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда, может, чаю? Вы любите чай.