Она вздохнула и отвернулась от плиты.
— Ну и что же он тебе сказал?
— Сказал, что ты ушла, что он не знает, где ты. И еще, что будто ты говорила, мол, никогда к нему не вернешься.
— И это все?
— Да. А потом он просто повесил трубку.
— Что ж, — заметила Элеонор. — По крайней мере жив. И то слава Богу.
— Что все это означает, позволь спросить?
— Это означает, что нас угрожали убить. Покончить с ним и со мной.
— Господи Боже!.. Ты что, серьезно?
— Это они настроены более чем серьезно. Неделю назад они подбросили нам на крыльцо бомбу, она взорвалась, вылетели все окна и дверь тоже. Слава Богу, нас в это время дома не было. Но в следующий раз эти люди сначала удостоверятся, что мы на месте. Так они обещали.
— Кто это «они»?
Элеонор пожала плечами.
— Столпы местного общества. Мэр, церковь, начальник полиции, свояк мэра, возглавляющий строительную компанию, которая заправляет в городе всем, пара адвокатов, которые, в свою очередь, заправляют судьями… Короче, все эти «они», имя им легион. Джузеппе приехал и разворошил их осиное гнездо. Копал два месяца и накопал такое, что их всех хоть завтра можно упрятать за решетку общим сроком на сто лет. Короче говоря, самое настоящее уотергейтское дело. А тон этих его статеек, которые он называл частным расследованием, был таков, точно он собирается спасти всю страну от вторжения вражеской армии. Но ведь такое происходит буквально в каждом маленьком городке. Всегда происходило, с окончания Гражданской войны, и люди как-то мирились с этим и жили, в общем, нормально. А тут вдруг является какой-то северянин — не мне рассказывать, как там не любят северян, — да к тому же еще итальянского происхождения, который начинает совать нос в их дела и учить жить. Но когда Джузеппе действительно раскопал несколько подсудных дел, по ночам начались звонки с угрозами. Я пыталась убедить его, что стремление прищучить какого-то там подрядчика, который дал взятку, чтобы получить заказ на прокладку новой водопроводной линии, не стоит того, чтобы за это умирать. Но тупоголовый итальяшка упрям как бык и теперь, после того как взорвалась бомба, живет мыслью об отмщении. Купил дробовик и сидит каждый вечер в гостиной в темноте, положив его на колени. Самое же печальное то, что журналист он неважный и что в точности такую же газету вполне могла издавать группа выпускников факультета журналистики. А может, они справились бы и лучше. Что же касается меня… Все материалы, которые я готовила для этой газеты, столь незначительны, столь тривиальны… И я сказала Джузеппе, что оба мы сделали ошибку и что эта идея не стоит того, чтобы нам обоим сложить теперь головы неизвестно ради чего. Я дала ему день на раздумья, после последнего звонка с угрозами. Сказала, что уеду в любом случае, и не важно, поедет он со мной или нет. — Говорила она все это бесцветным, ровным голосом, но все эмоции отражались на лице. — А он в ответ заявил, что ему этот день не нужен. Ну, вот я и уехала.