– Мы молчать не
будем, – один из журналистов сразу превратился в оратора, – мы расскажем и
покажем все, что видели. Мы поднимем общественность. Хватит беспредела в нашем
городе! Смагин думает, что всех сможет купить своими миллионами. Не выйдет! Если
он не смог воспитать родную дочь, если она у него – конченая наркоманка и
преступница, что он сделает доброго для города, горожан? Долой беспредел! Долой
Смагина!
Один из старших
офицеров милиции, отойдя в сторону, тихо вызвал по мобильному телефону самого
Павла Смагина.
– Павел Степанович,
у древних греков, если не ошибаюсь, был такой обычай: тому, кто приносил плохую
весть, сразу отрубали голову. Не знаю, что вы сделаете со мной, но я вас
глубоко и искренно уважаю, поэтому считаю своим долгом первым поставить вас в
известность о том, что произошло: ваша дочь Вера Павловна подозревается в
совершении тяжелого преступления и сейчас арестована. Готовьтесь к тому, что на
этом раскрутят компанию компромата лично против вас. Судя по всему, она уже началась.
И еще: мне кажется, что это организовано вашими оппонентами. Очень уж все
как-то гладко и слаженно выглядит. Следствие, конечно, будет восстанавливать
все детали, но я не только ваш старый друг, но и такой же старый опер, тертый
калач в таких делах, поэтому вижу, нюхом чувствую: тут что-то не так.
– Спасибо, Вася, –
упавшим голосом ответил Смагин. – Спасибо тебе. Сделай, что можно, пока я
подключу свои связи. Я тоже чувствовал, что беда где-то рядом. Меня даже предупреждали.
Да что теперь поделаешь?..
– Я думаю, на
несколько дней мне удастся отпустить Веру. Разумеется, на подписку про невыезд.
А там все решит суд. Суда не избежать, если, конечно, не произойдет какого-то
чуда. Слишком большой резонанс будет. Шума не избежать. Как-то странно все:
дети на дороге, авария, наркотики, которых Вера никогда не принимала, целая
толпа репортеров, которых никто не звал, дружок Веры, на котором, к удивлению,
ни одной царапины… Будем вникать, все анализировать, сопоставлять. Но пресса
раздует большой пожар. Так что готовьтесь, Павел Степанович.
– Всегда готов, –
грустно ответил Смагин. – Как юный пионер Советского Союза. Мне тумаки получать
– не привыкать. Спасибо тебе, Василь Захарович. Будем теперь надеяться на чудо,
раз ты говоришь, что только это сможет исправить ситуацию. Хотя ни в какие чудеса
я не верю. Никогда не верил, а теперь, после всего, что случилось, и подавно…
Он тяжело вздохнул
и отключил разговор.
12.
Кроме самого
Смагина в комнате сидело еще трое: Любовь Петровна, Выкван и Вера, которую
ненадолго все же отпустили домой на подписку о невыезде.