— Воды, пожалуйста.
Мальчишка потянулся за своей фляжкой, но неожиданно из-за спины послышался голос:
— Не смей давать ему пить, — это был тот самый ввалившийся в воронку боец. С левой стороны его лба через щеку ручейком сочилась кровь. Сам лоб украшала черная челка, которая рассекалась по центру и свисала по краям. На его форме не было живого места, она вся была перепачкана, словно солдат весь искупался в кроваво-грязевой ванне.
— Пи-и-ить, — протяжно простонал раненый.
— Почему нельзя? — переспросил немец, держа фляжку в руках.
Солдат, сидящий напротив, вновь ответил, грассируя букву «р», и в его голосе явно слышался небольшой акцент:
— Потому что твой друг получил ранение в живот, нельзя пить, можно только смочить губы водой. Нужно наложить повязку.
— Почему Вы говорите с акцентом? — с подозрением спросил наш мальчишка.
Незнакомец посмотрел на него уставшими глазами и, вынимая длинный осколок из плеча, повторил:
— Займись лучше своим товарищем, он умирает.
Немец прильнул к раненому, глаза которого были чуть закрыты, и смочил ему губы водой, последовав совету неизвестного солдата. Раненый лежал, не имея сил даже подтянуться к фляге с водой. Развалившись словно на диване, он время от времени стонал, и его рвало чем-то темным, похожим на кофейную гущу.
— Что нужно делать, чтобы помочь ему? — спросил немец у незнакомца. Тот взглянул на раненого и ответил:
— Проникающее ранение. Пощупай его живот, он мягкий или твердый?
— Твердый, — ответил немец.
— Согни ему немного ноги в коленях, подложи какую-нибудь опору. Следи за моментами, если его будет рвать, и поворачивай его голову в сторону, чтобы не захлебнулся. Найди бинты и перевяжи его, из бинта сделай прокладку, прислони её к ране и замотай бинтом, пусть кровь в неё впитывается.
Раненый начал кричать, как только до его живота дотронулись. Руки были ослабшими, и через них сочилась кровь, кисти чуть тряслись, закрывая брюшную полость, дыхание ослабевало, он лежал, от бессилия смирившись со своими муками, и смотрел на все это, осознавая, что осталось жить считанные минуты. Оказывающий ему помощь сослуживец убрал руки мученика с живота, чтобы приступить к перевязке. Солдат с другого конца воронки переместился ближе к двум немцам и стал участвовать в оказании помощи. Окружающая обстановка успокаивалась с каждой минутой, в округе и за горизонтом стоял приглушенный гул, а на месте этого боя всё стало утихать. Были слышны лишь отдельные выстрелы, которыми стороны обменялись после завершения атаки.
— Старайся с ним разговаривать, но так, чтобы он отвечал односложно, иначе его живот будет слишком напрягаться, — сказал неизвестный, подкладывая под ноги раненого шинель из солдатского снаряжения, которая валялась неподалеку.