Мономах с
грустью улыбнулся и сказал:
- А я как раз вспоминал
тебя сегодня. Ту ночь, когда мы из Переяславля в Киев от половцев мчались. И
как ты молилась. Почти всю дорогу в санях на коленях стояла! Бог, наверное,
только по твоим молитвам и спас нас тогда!
- Надо же, - покачала
головой Анна. – А я и не помню совсем…
- Ты вот что… ты помолись
сегодня так, как тогда! – с жаром попросил Мономах. - То было самое их начало,
а теперь нужно, чтобы наступил их самый конец!–– Очень прошу… Понимаешь? Надо!
Теперь уже Анна,
помня, что ее брат с детства всегда отличался сдержанностью, удивленно
посмотрела на него и сказала:
- Ладно. Помолюсь. Ты
только не сомневайся – услышит тебя Святополк!
Мономах быстро
взглянул на сестру. Что это – действительно правду люди молвят, что его родная
сестра прозорливицей стала или же… Ставка успел разболтать?
- Помолюсь, помолюсь!
– повторила Анна. – А ты ступай!
Мономах сделал шаг к
сестре...
И Янка, теперь в
монашестве Анна, которая могла стать женой самого византийского императора, а
выбрала этот строгий монашеский путь, широко перекрестила его и сказала одно
только слово:
- Иди!..
-… и победишь! –
явственно послышалось вслед за тем Мономаху, хотя губы его сестры даже не
шевельнулись.
И он, самый уважаемый
и непобедимый князь Руси, только покорно кивнул ей, и, придерживая рукой
бьющийся в ножнах по ноге меч, решительно направился к выходу.
Ратибор и
обрадованный Ставр Гордятич быстро пошли за ним следом.
Выйдя из
Собора, Мономах перекрестился на его кресты и молча сел в свой возок. У него
еще оставалось несколько минут езды, чтобы подвести итог мыслям: чем все-таки
убедить Святополка пойти на половцев, как некогда тот уговорил его пойти на
них. Надо же, только и покачал он головой, вроде, и тут одни и те же слова, а
какая большая разница!
Одно дело
отразить половца на своей земле, и совсем другое…
4
Святополк радушно
пригласил Мономаха войти в шатер.
Святополк ожидал
своего двоюродного брата около высокого шатра, поставленного на красивом берегу
Долобского озера.
Это был высокий, с
длинной седой бородой, человек, статная внешность которого, как нельзя лучше
соответствовала чину великого князя.
Рядом с ним, докучая
просьбой дать ему на кормление город своего троюродного брата, стыл в
заискивающем полупоклоне чернобородый князь-изгой. Чуть поодаль ожидал очереди
переговорить с Великим князем коренастый купец с открытым честным лицом.