- Встань, спящий, и воскресни из
мертвых, и осветит тебя Христос!
Как учил отец
Нектарий, он просил у Бога спасения всем христианам, здравия и мудрости
императору Децию, приобщения к истинной вере отца и прозрения всем тем, кто еще
не верит в Христа. Отец Нектарий, читая во время службы Евангелие, однажды
поведал, как один из самых первых учеников Христа, впервые увидев Его, спросил:
«Где живешь?» «Приди и виждь!» ответил ему Христос.
Вот и он
хотел, чтобы каждый человек на земле сказал тоже: «Господи, где живешь?» И
услышал в ответ: «Приди и посмотри!». А дальше… дальше уже не смог бы жить, как
и он, Крисп, без Христа!
- Отче наш,
сущий на небесах... - беззвучно шевелил он губами, не сомневаясь, что Господь
слышит его. Напротив, скажи кто ему сейчас, что это не так, и он несказанно бы
удивился.
- Хлеб наш насущный подавай нам
на каждый день...
«Нам» - потому
что так много было за воротами людей, у которых не было даже кусочка хлеба, не
говоря уже о теплой одежде и крове - ни-че-го...
3
-
Прости, Марцелл, - осторожно возразил Скавр.
Как ни увлечен
был Крисп, слух его уловил приближающиеся шаги, протяжный скрип двери, и...
- Проходи, Скавр, не бойся!
Мальчик весь сжался - это был
голос отца.
В ответ на приглашение раздались
по-солдатски твердые шаги управляющего.
- Завтра я
уезжаю, возможно, надолго... - как-то задумчиво начал отец. - И хочу дать тебе
важные указания!
- Слушаю, Марцелл!
- Ты, наверное, удивился, что я
даю тебе их не в своем кабинете?
- Да!
- А здесь, куда я запретил
входить не только рабам, но и тебе?
- Д-да...
- Дело в том,
что этот разговор не должна слышать ни одна живая душа. А сюда не заходит
никто, даже я!
- Давно хотел спросить тебя, но
не решался... Почему?
- Как бы это
тебе объяснить: здесь, в этом доме похоронено мое счастье... Ты человек новый,
я взял тебя управляющим уже в свой дворец. Наверняка от рабов ты знаешь, что я
был женат, что у меня было трое детей, и мы раньше счастливо жили в этой
лачуге. Думали, так будет всегда, но боги рассудили иначе. Сначала попал под
копыта лошадей выскочивший на улицу старший сын... Не успели мы оплакать горе,
как заболела и умерла от горячки наша единственная дочь. Жена была безутешна. А
мне некогда было утешать ее - начиналась подготовка 1000-летия Рима. Работать
приходилось, как рабу на рудниках... Словом, нашелся другой «утешитель».
Марцелл вложил
в последнее слово столько ненависти, что Крисп невольно похолодел.
- После
одной, особенно долгой отлучки, я не узнал ее. Она стала совсем другая. Ее
перестало волновать все, что раньше было близко и дорого нам. Мы мечтали жить в
большом доме, я построил целый дворец. Выбился из простого курьера в
императорские! Ей было все равно... Я чувствовал, она что-то скрывает, между
нами возникла непреодолимая стена. Если б я знал все сразу... я бы ни за что не
отпустил ее погостить к сестре, в Александрию! Но я был тогда в отпуске, мог
побыть с Криспом, а она так просила!..