Сид смутился и перекатился на живот.
— А отчего ты перевернулся? — лукаво спросила Мария. — Уж не оттого ли, что у тебя началась эрекция?
Сид оторвал от песка половинку лица и уставился на нее одним открывшимся глазом.
— Мы еще не обсуждали этих тем.
— Это такие естественные темы, — пожала плечами Мария. — Почему бы не предположить, что мы с тобой будем любовниками? Другое дело — что потом… Я слишком много страдала, чтобы сейчас не дорожить тем, что есть. Люди связаны такими тонкими нитями!
— Да.
— Причем я заметила: чем тоньше нить, тем больше она доставляет изысканного удовольствия; но, сам понимаешь, тем легче ее порвать.
— Да. А у тебя было много мужчин?
Мария рассмеялась.
— Ты же сказал, что не интересуешься деталями.
— Я спрашиваю не об истории жизни, а о твоих сексуальных интересах, предпочтениях и так далее.
— Разве это зависит от количества мужчин? — удивилась Мария.
— А разве нет? — тоже удивился Сид. — Секс не такая вещь, чтобы его изучать по книжкам.
— Это правда, — сказала Мария.
— Но ты, кажется, ушла от ответа на мой вопрос.
— Разве? Я отвечу; но вряд ли ты поймешь мой ответ… С одной стороны, у меня было несчетное количество мужчин — я даже примерно не скажу, сколько их было… а с другой стороны, не знаю, можно ли называть их мужчинами в том смысле, какой ты имеешь в виду. Ведь я, чтоб ты знал, девственница.
Сид с удивлением открыл оба глаза.
— Это шутка, — предположил он.
Мария покачала головой.
— Тогда, — сказал он, — ты права, я ничего не понял в том, что ты сказала. Это своего рода обет?
— Нет.
— Не буду гадать, — сказал Сид, — иначе получится, будто я лезу тебе в душу. А как же твой брак? — спросил он, внезапно вспомнив.
— Но я же сказала тебе, что он был несчастлив. Мой муж погиб; брак длился всего лишь два часа. — Мария нахмурилась. — Я не хочу про это говорить; никогда больше не напоминай мне о моем браке.
— Хорошо, — послушно кивнул Сид головой. — Скажи только, хотела бы ты потерять девственность?
— Ты иногда задаешь хорошие вопросы, — серьезно сказала Мария. — Собственно, ты задаешь те вопросы, которые я сама не решаюсь задать себе.
— Продолжать задавать их?
— Да… только не все подряд.
Сид перевернулся опять на спину, и Мария увидела, что его змей уполз. В ее воображении возник Господин — веселый, благой, притягательный, сжимающий правой рукою не рукоять рычага скоростей, но кулачок Госпожи.
Она почуяла нечто опасное, разлитое над далеким асфальтом. Она насторожилась. Она почуяла запах жженой резины, краски, металла… повела глазами вокруг… и успокоилась, поняв происхождение запаха: отрок, негодник, забавлялся вовсе не природными диковинами, а какими-то шутихами, по случаю купленными в Тенерифе.