Промчавшись мимо русских чинов, калмыки с гиканьем помахали из стороны в сторону знаменем, прокричали что-то по-своему и унеслись в степь. Губернатор и генералы, а с ними и Церен-Дондук долго смотрели им вслед, думая, возвратятся ли наездники, но их след простыл. Тайдши посмеивались над Цереном, усаживаясь на коней. Волынский, качая головой и сокрушаясь о случившемся, поправил на Церене-Дондуке треуголку, спросил сердито:
— Знамя-то зачем им отдал?! Это же святыня ваша!
— Ай, господин генерал-майор, кто знал, что так будет…
— Смотри, шапку не отдай… — хлопнув Церена по плечу. Волынский сел в коляску.
На другой день стало известно, что младший тайдша Дондук-Омбо напал на ханский улус и разорил его, затем бросился на другие улусы. Поднятые по тревоге астраханские войска, состоящие, в основном, из пехоты, двинулись в калмыцкую степь. Спешно отправили курьера в Царицын, к генералу Миниху с просьбой дать донских казаков на подавление восставших калмыков. Пока суть да дело, Дондук-Омбо захватил пятнадцать тысяч кибиток у Церена и ушёл на Кубань. Широкой живой волной, сметая всё на своём пути, двигались калмыки по степи. Левое крыло уходящих калмыков пронеслось мимо Маныча и Калауса. Один из отрядов Дондука-Омбо остановился на отдых в Арзгире. Калмыки опустошили колодцы и запруду, пока поили раз* горяченных коней, выпили сами множество самоваров чая, а туркмен напугали так, что посеяли в аулах панику. При одном упоминании имени Волынского, который, якобы, ведёт войска, чтобы раз и навсегда уничтожить всех азиатов, люди сворачивали ковры, связывали в узлы пожитки и складывали в хурджуны съестное. Напрасно Берек-хан метался по Арзгиру на коне, показывая царскую грамоту о неприкосновенности туркмен, — царский фирман мало действовал. Наконец, когда калмыки ускакали, Берек-хану всё же удалось ссадить своих аульчан с лошадей и верблюдов.
— Земляки, послушайте меня! — обратился Берек-хан к народу. — Разве вы не знаете, что четыре года назад хан Кубани принял русское подданство?! Вы могли бы без моей помощи рассудить: «Раз кубанский хан стал русским, значит он вместе с русскими станет бить Дондука-Омбо!» Теперь давайте подумаем: куда деваться Дондуку-Омбо? В Кабарду пойдёт — Кабарда тоже приняла русское подданство… В Крым пойдёт, к татарам… Но если вы тоже хотите служить не русским, а татарам, то уходите!
Туркмены присмирели, успокоились. Берекхан, вытирая тельпеком пот с лица, вошёл в свою юрту и увидел бледного, как смерть, Арслана. Берек-хаи встревоженно спросил:
— Ты почему такой, Арслан?! Не заболел ли?