быть «разумным творением заключается в том, что можно обосновать то, что хочешь
сделать».
Это также дает возможность для глубокого мыслителя избежать конфронтации с
хлопотными вопросами диеты путем рассмотрения ее слишком глубоким образом,
чтобы человеческий разум был в состоянии постичь это. Как писал Д-р Томас Арнольд
Регби: «Главным содержанием факта сотворения животных является для меня тайна,
настолько покрытая болью, что я не осмеливаюсь к ней приблизиться». Эта позиция
разделялась французским историком Мишле; будучи французом, он выражает ее менее
прозаично: «Жизнь животного покрыта тайной! Обширный мир мыслей и немых
страданий. Вся природа протестует против варварства человека, которого нельзя
понять, который унижает, оскорбляет и мучает своих собратьев, стоящих ниже его.
Жизнь, смерть! Ежедневное убийство, которое питает за счет животных, эти тяжелые и
горькие проблемы безжалостно теснятся перед моим разумом. Несчастное
противоречие. Давайте надеяться на существование другой сферы, в которой основание
и жестокие судьбы не коснуться нас». Историк Мишле, казалось, верил, что мы не
можем жить без убийства.
Другим, кто признает утешение грехом в том, что мы не можем жить без того, чтобы не
убивать, был Артур Шопенгауэр. Шопенгауэр оказал большое влияние на процесс
проникновения восточных идей на запад и в нескольких пассажах он показал
контрасты между «отвратительным» отношением к животным, преобладающем в
западной философии и религии с таковыми в буддийской и индуистской сфере. Его
стиль изложения и полемики — острый, презрительный, насмешливый со множеством
острого критицизма западных позиций — звучит вполне современно даже сегодня.
После ряда обычных острых пассажей, Шопенгауэр быстро сосредотачивается на
вопросе убийства ради пищи. Он приходит к отрицанию, что человечество способно
жить и выжить без убийства для питания (он прекрасно знаком с ситуацией в Индии в
этом отношении), но свое мнение он провозглашает так: «Без животной пищи в
условиях Севера человеческая раса не сможет даже существовать». Хотя Шопенгауэр и
не ставит исходным пунктом вопрос о географических различиях, он добавляет, что
смерть животного должна быть выполнена как можно более «легким способом», при
помощи хлороформа.
Даже Бентам, ясно изложивший необходимость расширения прав существ
нечеловеческого происхождения, закончил изложение своей точки зрения так: