На залитой солнечным светом опушке царило напряженное молчание. Несмотря на то, что там находились шестеро смертных, трое эльфов и одна нервно прикусившая губу Гончая, которую появление Перворожденных самым настоящим образом выбило из колеи.
Наемники, едва схлынула первая оторопь от внезапной встречи, предпочли бесшумно отойти в сторонку, не нарушая воцарившейся тишины. Молча сели, опустили руки и, повинуясь выразительному взгляду нанимателя, благоразумно закрыли рты. Хотя глаза и уши, напротив, раскрыли так, чтобы увидеть каждое движение и услышать каждое оброненное слово. А еще (чем Торк не шутит!) все-таки попытаться понять, что же за иррдова грань тут творится, почему Белик так резко сменил свое мнение, откуда вообще знает этих остроухих (которые, надо заметить, тоже не из простых подметал!), и, наконец, почему сами эльфы ведут себя столь неподобающе. Иными словами, выжидательно посматривают за тем, как растерянный пацан меряет шагами притихшую поляну, как кусает губы и заметно хмурится; однако ни словом, ни жестом не показывают собственного нетерпения, не требуют немедленных действий, не расспрашивают, не злятся, не вспоминают о нанесенном оскорблении. А напротив, безмолвно следят за мечущимся пацаном, терпеливо дожидаясь, пока он успокоится.
Белка растерянно взъерошила волосы и в который раз посмотрела на "заказчика". Да, на нем по-прежнему красовалась искусно слепленная личина, сидящая поверх истинного облика так естественно, словно настоящее, данное при рождении лицо. Эти длинные черные волосы, уложенные в причудливую прическу, тонкий нос, благородные брови, красивый овал лица, как у всех без исключения эльфов, удивительная соразмерность и правильность линии рта... если бы не глаза, она бы решила - так и должно быть. Так было и всегда будет. Но глаза у него чересчур жесткие для обычного остроухого. Властные, с хищным огоньком потомственного мага в глубине. Опасные глаза существа, привыкшего повелевать и требовать подчинения. Глаза ОЧЕНЬ сильного эльфа, прекрасно сознающего свою мощь, умеющего добиваться поставленных целей и способного испепелить любого, кто только рискнет встать у него на пути. Именно они выдавали его сейчас, потому что это были глаза великого Темного мага, в котором, как и во всех мужчинах его Рода, неизменно проглядывал Безумный Владыка Изиар. Те самые глаза, которые могли принадлежать лишь одному единственному на Лиаре эльфу.
Она нерешительно остановилась, даже сейчас с трудом различая под наведенной маской ослепительно красивое лицо, с которым не смогла бы сравниться никакая личина. Безупречно очерченные скулы, которые он попытался спрятать, совершенную гармонию черт, ошеломляющую привлекательность, свойственную всему Роду Л'аэртэ, которую, как ни старайся, все равно не скроешь ни за каким маскарадом. Это лицо было слишком хорошо ей знакомо, чтобы ошибиться. Слишком много с ним было связано, чтобы она могла его не узнать. И даже если бы изнутри не проступала, как выплывающая со дна глубокого озера, его истинная суть, то длинные белые волосы, умело скрытые за искусной иллюзией, не позволяли усомниться ни на миг - на Лиаре был только один Темный эльф, имеющий такую роскошную белоснежную гриву.
