Доллар за вход мы уплатили кассиру, мальчику лет двенадцати с испитым, желтым, как воск, лицом, с не по возрасту грустным взглядом. Ковбойская шляпа только подчеркивала его болезненность.
— Сюда, джентльмены, — махнул он на дверь, — тут начало осмотра.
Пеструю ярмарку обычных, но вызывающих сегодня любопытство вещей мысленно можно было разложить по «полкам времени». Вот старый щербатый котел; шомпольное ружье; огромный, с тарелку, компас в медной оправе; подковы и стремена; клейма для лошадей и коров в виде сердечек, восьмерок, треугольников и кружочков; видавшие виды седла; лассо; воловье ярмо; капкан; шкура медведя; натуральная трубка индейца и веревка, на которой вешали осужденных; примитивный плужок. Это начало — эпоха повозок, костров, смелых охотников, непокоренных индейцев и первых борозд на равнине. А вот предметы уже пустившей тут корни жизни. Чугунная «буржуйка», колючая проволока, звезда шерифа, наручники, шестизарядный кольт, портрет знаменитого в этих краях бандита, старинный утюг, мясорубка, похожая на сундук фотокамера, бормашина, манекен телефонистки, сам аппарат — дедушка нынешних телефонов...
Экспозиция продолжалась на улице. Тут можно было увидеть подлинный домик поселенца на Западе, ветрячок-водокачку, школьную комнату, в которой мог бы сидеть Том Сойер. (Большая железная печка, столы на литых металлических ножках, клавесин, глобус, портрет Вашингтона на стенке и пучок длинных розг на столе.) Далее в длинном ряду стояли огромные бочки, мельничные жернова, колокол для сигнала «обедать!», замысловатых конструкций самогонные аппараты. Старину завершали конная молотилка и трактор марки «Фордзон».
Вернувшись под крышу уточнить какую-то запись, мы вдруг услышали за спиной робкий голос кассира.
— Простите, джентльмены, вы, наверное, не американцы?..
Узнав, в чем дело, мальчик пошел вместе с нами, и только теперь мы поняли: это вовсе не мальчик, а человек лет восемнадцати-двадцати, но которому суждено маленьким и остаться.
— У меня щитовидка, — привычно, чтобы все сразу поставить на место, сказал он и с жадным любопытством стал расспрашивать о нашей поездке.
— А что сейчас, вот в это время, у вас в России?
— Тоже весна, так же тепло...
— А зимой в Москве холодно?
— Примерно так же, как тут, в Дакоте.
— Да, у нас зимы очень холодные... Я вот мечтаю побывать во Флориде.
«Мальчика» звали Грей Олсон. Выяснилось, что хозяин музея не тот человек в очках и ковбойской одежде, а он, Грей Олсон. Мать с отцом (фермеры Джин и Дин Олсоны) собрали все это для него, младшего сына. А престарелый «ковбой» у входа был всего лишь служителем, точнее «дядькой», опекавшим этот ковчег старины и его пожизненного владельца. «Дядька» (Джон Питерсон), заметив, что мы разговариваем, подошел, приветливо поздоровался.