– За два эре в Пэриме можно напиться только из лужи. И говори тише, мой мальчик спит.
– Ваш мальчик?
– Мой дракон.
– Два эре задатка?
– И еще два, когда я принесу вино. Еще три.
– Так два или три?
– Если не жалко – четыре. Драконий корм нынче на вес серебра.
Эрик приблизился к почивающему зверю так, что мог бы коснуться маслянисто-гладкой кожи. Он дал наезднице задаток.
– Но-о, мой мальчик!
Выдув струи огня – лизоблюд едва успел отскочить, – дракон взмыл в небо, оставив после себя лишь клубы дурно пахнущей копоти.
Ветер усилился, он кляпом вбивал в глотку язык, стоило только приоткрыть рот. Но это нисколько не помешало Лантису проявить свое красноречие. Скальд придумал множество эпитетов касательно благоразумия Эрика. Это ж надо так швыряться серебром! Тем более серебром Лантиса, спасибо папе-конунгу за монеты на карманные расходы. Улетела девка, ни слуху ни духу! Ищи дракона в поле! А кое-кто предупреждал глупого лизоблюда…
«Ведьма, – подумал Эрик, глядя в небо. – Точно ведьма. Вроде лесной, только симпатичнее».
– Не вернется, – хмыкнул Лантис. – Идем вниз, чего тут торчать? Холодно.
– Вернется, – ответил Эрик. – Обязательно. И вина принесет самого лучшего. Я ей нужен, я чувствую это. Зачем – не знаю, но не зря она здесь кружила в такую погоду. Вернется, вот увидишь.
И Эрик оказался прав, а Лантис ошибся: не успела ржа туч источить лунный щит, как дракон, маневрируя крыльями и хвостом, упал на черепицу Университета. Отвесив неуклюжий поклон в знак благодарности, Эрик сполна расплатился за товар. Уж простите, милочка, лизоблюд не приучен кланяться, занятия по придворному этикету еще впереди.
Наездница потуги Эрика оценила по собственному разумению и, назвав его грубияном, умчалась в беспокойную высь.
* * *
Весело, Свистун побери! Не соврал Олаф, весело, еще как!
Вино отличное, свитграсс замечательный. И кружится голова, а девчонки хохочут. Кто-то танцует – неумело, без музыки, но от души. Вот придурок! Кто это, а?!
Оп-па! Да это же Эрик!
Ха-ха, сам не понял, как в пляс швырнуло! Небось обворожили хозяюшки улыбками-обещаниями – мол, и так обещаем, и эдак, и сверху, и снизу, и не раз, и не два. Хорошо в гостях у вльв, ой хорошо!
Вот только земли многовато. Отвык Эрик от земли, урожаев и обедов в поле. Эрику нынче дубовый паркет подавай или камень, соломой застланный. А у вльв полов вообще нет. Зато могилы есть – каждая будто рана, булавой в черепе промятая. Могилы как могилы, вы такие видали, конечно, ежели в вашем роду-племени покойников в ладьях не жгут и на потеху пташкам не выкладывают. Ямы – самое оно для второго подземного уровня. Тут ведь вльвы обитают, а не шуты с берсерками. У шутов везде бубенцы валяются, грязно, как в хлеву, и хохочут все так, что аж плачут, – тренируются. Даже во сне улыбаются и хохмят. Разбуди шута посреди ночи, отрежь ему руку, он будет хихикать и подначивать палача. А уж гороховые… у-у, те вообще не от Мира сего, никогда не знаешь, чего от них ожидать. Шутки у них – мороз по коже. Ректор приютил парочку гороховых, что ровно на две штуки больше, чем надо. Гороховые – излишки опасные: если над кем посмеются, тому до смерти хохотать придется, икая и пуская слюни. И лучше бы смерть быстрее освободила бедолагу от мучений.