— Совсем другая музыка! Так что же ты узнала от мамаши?
— Немного. Ариэль живет в Африке. Там она и пребывала, когда Себастьян покончил с собой. И ясно, что она не может пролить свет на это дело. Она знает не больше, чем ты или я.
— Она действительно врач?
— Да.
— И ученый?
— Да, Джек, она работает с горячими вирусами, такими, как Эбола и Марбург. Так сказала ее мать.
— Господи! Опасная работа.
— Да, опасная.
Подошел официант, стал открывать шампанское. Это прервало расспросы Джека. Но когда мы остались одни, он опять стал тянуть из меня сведения об Ариэль де Гренай.
— Она и вправду была помолвлена с Себастьяном? — спросил он с явным любопытством.
— Да, насколько я поняла. Они собирались пожениться этой весной. Где‑то сейчас. Как он и сказал мне. И больше узнавать тут нечего. Кроме того, что ты был прав. Мы никогда не узнаем, почему он убил себя. Это остается тайной.
— Значит, ты не будешь брать у нее интервью для очерка?
— Нет, не буду. Твое здоровье, — я прикоснулась к его бокалу своим.
— Твое, — отозвался он и спросил: — Твоя работа продолжается? Или ты уже кончила?
— Нет, — засмеялась я. — Еще нет. Но завтра я вернусь в Лормарэн и добавлю несколько завершающих штрихов. Там нужно только навести блеск, вот и все.
— А я думал, ты пробудешь в Париже еще несколько дней, — сказал он с обиженным видом. — Думал, ты составишь мне компанию. Я здесь по своим винным делам до конца недели.
— Я бы с удовольствием, но мне необходимо вернуться. Дел множество, а моя книга о сестрах Бронте выходит летом. Мне придется заняться ее распространением, поездить, а сейчас я должна пожить на «Старой Мельнице». Спокойно пожить. В одиночестве.
— Ты поедешь в августе в Коннектикут, как обычно?
— Да, а что?
— Я, наверное, тоже буду там в это время. На ферме Лорел Крик.
— Да что ты говоришь? Ты уедешь из замка?
Он засмеялся.
— Я собираюсь пробыть там недели две, я не переселяюсь туда навсегда, Вивьен.
Откинувшись на спинку стула, я некоторое время рассматривала его. Он похудел и выглядел хорошо, гораздо более ухоженным, чем обычно. Настроение у него явно хорошее, почти доброжелательное, что бывает нечасто. Я собралась с духом и начала:
— Джек, я хочу попросить у тебя кое‑что.
— Валяй.
— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не любишь Кэтрин.
— Ну вот, испортила мне вечер, а он ведь только начался.
— Ты ее любишь? — не отставала я. И поскольку он молчал, я продолжала: — Это ведь я, Вив, сижу здесь. Твой старший и самый лучший друг. И ты меня не проведешь. Посмотри мне в глаза, Джек Лок, и скажи, что ты ее не любишь.