Вдруг в пестрой толпе Нелюб узрел миловидное женское лицо, плотно обтянутое белым платком. Будто какая-то неведомая сила увлекла Нелюба вслед за миловидной незнакомкой, которая шла, покачивая бедрами, между торговыми рядами с корзинкой в руке. Платье на ней было длинное, не приталенное, из темно-зеленой узорной ткани, оно мягко облегало ее красивую статную фигуру. Встав неподалеку, Нелюб смотрел, как незнакомка в одном месте покупает соль, потом в другом месте покупает сушеный горох. Наконец незнакомка купила все что хотела и выбралась из шумной толчеи базара на узкую тихую улицу, которая уходила к крутому берегу реки Нары и далее, к бревенчатой городской стене, протянувшейся над рекой.
Нелюб догнал незнакомку и зашагал рядом с нею с таким видом, будто им было по пути.
– Припекает сегодня, однако, – как бы невзначай обронил Нелюб, сбоку поглядывая на женщину. – Душно как-то с самого утра. Не иначе к грозе.
– Грозы не будет, а вот дождик, скорее всего, побрызгает, – заметила женщина и тоже взглянула на Нелюба: – Вот увидишь.
Нелюб только сейчас разглядел, что незнакомка явно постарше его, не намного, года на три-четыре, и все же это обстоятельство почему-то приглушило в нем его извечную самоуверенность. От незнакомки так и веяло телесным здоровьем, ее нетронутая загаром кожа на лице отливала нежной белизной, ее большие синие очи сверкали, когда в них попадал луч солнца. Алые уста ее имели красивый росчерк, темно-русые брови ее своим плавным изгибом придавали благородного очарования ее очам, затененным длинными изогнутыми ресницами.
– Меня Нелюбом кличут, – сказал гридень.
– Какое чудное имя! – улыбнулась незнакомка.
– Крикливым я был во младенчестве, – пояснил Нелюб, – поэтому отец с матушкой и нарекли меня таким именем.
Женщина свернула в переулок и задержалась на месте, видя, что и случайный попутчик ее намерен последовать за ней.
– Не ходи за мной, – предостерегла она, глядя в глаза Нелюбу. – Порченая я, не гляди, что красива.
– Как это, порченая? – не понял Нелюб. – Хворая, что ли?
– Не хворая, а гулящая, – с серьезным лицом проговорила незнакомка. – Блудом я промышляю. Уразумел?
Нелюб молча кивнул, но уходить не собирался.
– Мужа моего татары убили, брата тоже, – коротко поведала женщина, – отец от болезни помер. Матери своей я не помню. Выживаю как могу. У меня ведь своих двое детей и еще родная племянница с нами живет.
– По одежке твоей не скажешь, что ты бедствуешь, – заметил Нелюб.
– Так я же за немалые деньги собой торгую, благо телесными прелестями Бог меня не обидел, – промолвила незнакомка, и тень надменной усмешки промелькнула по ее губам. – Вот отцветет моя красота, тогда и перестанут богатые молодцы на меня облизываться. Пока же нету отбою от желающих на блуд со мной.