Моя рука скользнула под ее полотенце, и капли воды с ее бедра стекли по краю моей руки.
— Даже не думай об этом. — Она поцеловала меня. — Я должна повидаться с дочкой и вернуться в больницу, а после этой ночи я счастлива, что вообще могу ходить. А теперь иди мойся.
Пока Грейс искала чистое белье в ящике комода, который она, по договоренности, присвоила себе, я принял душ и находился в ожидании того постоянного чувства неловкости, которое неизбежно наступало, когда женщина проводила в моей постели более одного часа. Но, к удивлению, оно не появилось.
— Я люблю тебя, — пробормотала она тогда, засыпая.
Как странно.
* * *
Когда я вернулся в спальню, Грейс снимала с кровати простыни. Она уже переоделась в черные джинсы и темно-синюю рубаху.
Когда она наклонилась над подушкой, я приблизился к ней сзади.
— Дотронешься до меня, Патрик, — сказала она, — убью.
Мои руки вытянулись по швам.
Она повернулась ко мне с улыбкой на устах и грязными простынями в руках.
— Ты знаком со словом «прачечная»? — спросила она.
— Слыхал.
Она бросила подушку в угол.
— Могу я надеяться, что в следующий раз ты все-таки постелешь свежее белье, иначе нам придется спать на голом матрасе.
— Все будет в наилучшем виде, мадам.
Она обняла меня за шею и поцеловала. Она крепко сжала меня, и я ответил ей тем же.
— Кто-то звонил, пока ты был в душе. — Она отклонилась назад в моих руках.
— Кто? Еще нет и семи утра.
— Вот и я так подумала. Своего имени он не назвал.
— Что он сказал?
— Он знает мое имя.
— Что? — Я разжал руки, которые обвивали ее талию.
— Он ирландец. Я подумала, это твой дядя или кто-то знакомый.
Я покачал головой.
— Со своими дядями я не общаюсь.
— Почему?
— Потому что они братья моего отца и ничем не отличаются от него самого.
— О!
— Грейс, — я взял ее за руку и посадил на кровать рядом с собой, — что этот ирландец тебе сказал?
— Он сказал: «Вы, наверное, прелестная Грейс. Рад познакомиться с вами». — Она взглянула на стопку постельного белья. — Когда я сообщила, что ты в душе, он сказал: «Ладно, передайте, что я звонил и иногда буду наведываться», — и повесил трубку прежде, чем я спросила его имя.
— И все?
Грейс кивнула.
— В чем дело?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Не так уж много людей звонят мне до семи утра, но если такое случается, всегда оставляют свое имя.
— Патрик, кто из твоих друзей знает, что мы встречаемся?
— Энджи, Девин, Ричи и Шерилин, Оскар и Бубба.
— Бубба?
— Ты встречала его. Громадный парень, всегда одет в шинель…
— Крутой, — сказала она. — Вид у него такой, будто он в один прекрасный день может войти в какую-нибудь забегаловку и расстрелять всех до одного только потому, что там испорчен игральный автомат.