— У меня есть электрочайник, — сказала Джулия.
Сообщено это было с гордостью, словно она хвасталась
бриллиантами от Тиффани.
Профессор вдруг обратил внимание, что с Джулии все еще стекает вода, а промокшая одежда стала вызывающе прозрач-
мой . Он тут же предложил Джулии повременить с чаем и пе-реодеться в сухое.
И опять Джулия покраснела и втянула голову в плечи. Она бросилась в свою мини-ванную, откуда вернулась обвязанная пурпурным полотенцем. Второе полотенце она дер-
жала в руках и, судя по всему, намеревалась вытереть им образовавшуюся на полу лужу. Тут профессор не выдержал:
Я сам вытру пол. А вы переоденьтесь, а то еще под- хвате воспаление легких.
И умру, — добавила она себе под нос.
Джулия раскрыла шкаф и принялась рыться в оставшей- ся одежде, стараясь не зацепиться за чемоданы. Профессору показалось странным, что мисс Митчелл так и не удосужи¬лась распаковать свои вещи, но о причинах он спрашивать мс стал.
Он забыл, когда в последний раз сам мыл пол. Естествен¬но, пол в этой квартире тоже был убогим — истертым и скри¬пучим. Раздумывая над тем, почему у мисс Митчелл нет спе¬циальной тряпки для пола, профессор Эмерсон добросовестно вытер серо-коричневые половицы. Затем его взгляд переместился на стены, когда-то белые, а теперь ставшие грязновато-кремовыми, с завитками облупившейся краски.
Потолок хранил следы протечек. Разводы в углу намекали на скорое появление плесени. Черт побери, почему такая милая девушка, как мисс Митчелл, должна жить в столь жутких условиях? Однако в квартире было на удивление чисто. Гор¬дая бедность — у классиков это называлось так.
— И сколько же вы платите за свою квартиру? — спро¬сил он, вновь скрючиваясь и садясь на шаткое сооружение, имевшее наглость называться стулом.
Кстати, ростом профессор Эмерсон почти не уступал Нолу.
— Восемьсот канадских долларов. Это за все, включая свет, воду и отопление, — ответила Джулия, скрываясь в ван¬ной.
Профессор Эмерсон с некоторым сожалением подумал
о своих брюках от Армани. Вернувшись из Филадельфии, он их попросту выкинул. Он не представлял, как можно их на¬деть снова после столь обильного орошения младенческой мочой. Никакие химчистки уже не исправят того, что сотво¬рил с ними крикливый ребенок. А между тем стоимость этих брюк, купленных Полиной, была выше месячной платы за каморку мисс Митчелл.
Продолжая разглядывать ее квартиру, профессор чувст¬вовал все жалкие и бессмысленные потуги Джулии сделать это место своим домом. Над кроватью она повесила большую репродукцию картины Генри Холидея «Встреча Данте и Беатриче на мосту Санта-Тринита». Эмерсон представил, как она каждый вечер, перед сном, смотрит на эту картину, раз¬метав по подушке свои длинные сияющие волосы. Мысль эту он тут же благоразумно запихнул в глубины подсознания. Странно, у них обоих есть одинаковая репродукция полотна Холидея. Но еще более странным было только сейчас подме¬ченное им сходство Джулии с Беатриче. Мысль ввинтилась в его мозг, точно штопор, однако профессор был начеку и сра¬зу же ее отбросил.