— А что мне говорить? Я и сам ее не пью, — говорил еще Бармалов.
— Во-во, нельзя ее пить!..
— Ну а как вы думаете, кто виноват в том, что жизнь вот такая стала? — говорил Бармалов, слегка нахмурившись. — Что вода такая стала!.. Что спички такие!.. Что все такое!.. Куда ни посмотришь — все такое!..
— А че тут думать-то?! — с неожиданной злобою говорил Брызжиц. — Эти вот и виноваты! Разворовали все, испоганили, испохабили. Гниды такие! Натуральные гниды!.. Страну разграбили, народ извратили!.. А теперь, как споймали их, стоят вот, голову повесив. Раньше голову вешать надо было! — крикнул Брызжиц. — Ясно вам? Раньше вешать надо было!
Ф. положил перед собою на столе пистолет, нагретый скудным теплом тела, осторожно приблизился к приоткрытой фрамуге, осмотрелся, потом обратно вернулся за картонной трубкой и за оружием. Курок взвел он движением пальца большого, дуло вставил в картонную трубку с одной стороны; пусть не слишком хорош пламегаситель вышел, но все ж лучше, чем ничего, решил он.
— Ну, а если б вот вам, Сережа, сказали: делай, мол, с ними, что хочешь?..
— Рука бы не дрогнула, — твердо сказал Брызжиц.
— Не дрогнула? — сказал Бармалов. Он сделал движение рукою, тут же рядом обнаружился Кузьма Задаев, будто бы дожидавшийся особенного знака, стоит и пистолет из кобуры тянет.
Заминка мгновенная была, но отступать уж было некуда. Брызжиц на месте топтался, но уж не отступал, во всяком случае.
— Оружие-то держать приходилось? — спрашивал Бармалов.
— Не без этого, — отвечал старик. Подумал еще немного и взял пистолет из рук длинноволосого.
Ф. расставил ноги пошире, он держал оружие в двух руках и придвинулся вплотную к щели между фрамугой и рамой. Сначала он прицелился в старика, потом перевел оружие на разбитного, развинченного Бармалова, потом, подумав, взял на мушку комиссара… До выбранной мишени было метров шестьдесят или семьдесят, никак не меньше того, прикинул Ф., это больше расстояния уверенного выстрела; в сущности, шансов было немного, к тому же и трубка картонная мешала целиться; впрочем, Ф. когда-то неплохо стрелял из пистолета, и можно было попробовать.
— Люблю, когда слова с делом не расходятся, — говорил еще Бармалов.
— Я тоже, — согласился слегка побледневший Брызжиц.
— Ну-ну, смелее, друг мой, — говорил одобрительно Бармалов. — В кого хотите стрельнуть-то?
Старичок шагнул ближе к задержанным. Те с ужасом смотрели на Брызжица. Он осмотрел их всех.
— В этого, — наконец говорил. И ткнул пальцем в побитого и покореженного бугайка, с ребрами сломанными, с носом на сторону свернутым. — В козла вот этого хочу.