— О да, это просто замечательно, правда? Не думаю, что этому стоит радоваться.
— В каком-то смысле стоит. Лично мне.
— Это тебе так кажется, потому что ты не знаешь настоящей нужды, — сказала я. — Ты уверена, что скоро все образуется. Может, так оно и есть, но я бы не стала давать голову на отсечение.
— Мы справимся, — сказала она. — Вот увидите.
— Ты что, серьезно? Уж не собралась ли ты за него замуж?
— А почему нет? — спросила она.
— У вас и гроша нет за душой, — ответила я. — Да и не пара он тебе. Мне больно это говорить, но он выпивает, и уже не первый год.
— Может, он бросит, — упрямо возразила она. — Кто знает. В последнее время он почти не пьет.
— Если ты вообразила, будто можешь изменить то, чего не смогли изменить другие, — сказала я, — то ты глубоко ошибаешься, милая моя. Скажу тебе по секрету: никого в этом мире ты не переделаешь.
— А я и не собираюсь, — ответила она. — Я просто буду рядом. Если б я могла сделать больше, я бы это сделала, но это не в моих силах, так что не станем мы друг друга переделывать.
Я не понимала, к чему она клонит, но ее спокойный и почти отрешенный вид действовал мне на нервы.
— Уж кто-кто, а я знаю, о чем говорю, видит Бог, но ты же все равно не послушаешь.
— Он не такой, как его отец, — выпалила Арлин. — Что бы он ни говорил на этот счет — он не такой.
— А много ли ты знаешь о его отце? — Странное дело, мне стало обидно за Брэма. Словно маятник, я склонялась то в одну, то в другую сторону. В голове была только одна мысль: нет у нее права вешать ярлык на человека, которого она совершенно не знала. Раздражение, однако, быстро прошло. Что толку расстраиваться из-за этого создания?
— Я всегда полагала, что Джон пошел в Карри. По крайней мере, я была в этом убеждена до тех пор, пока он не вернулся сюда. Здесь он совсем опустился.
— Как вы можете так о нем говорить? — воскликнула она.
— Как могу? А ты роди сына, возложи на него кучу надежд, поработай ради него как проклятая, и посмотрим, что ты скажешь, когда он не оправдает твоих ожиданий.
— Мне кажется, вы совсем его не знаете, — сказала Арлин.
Она думала, что сама все знает. Наверное, заглянула в его серые глаза и приняла их взгляд за чистую монету. Это она его знала, а не я, которая выносила его и воспитала, изучив за четверть века всю его подноготную. Такая дерзость приводила меня в бешенство. Мне захотелось дать ей пощечину, да такую, чтоб искры из глаз посыпались. Но следовало соблюдать приличия, так что я изобразила фальшиво-приветливую улыбку и вручила ей дуршлаг с зеленой фасолью.