- Двери запрём,
и делу конец.
– придумал
Шалон, - Пусть
поют до посинения.
А вы, дамочка,
лучше хорошенько
помолитесь,
чтобы хахаль
ваш поскорее
денежки привёз!
- Я молюсь, - бросила
ему Люсиль, -
но не об этом.
Она поднялась
к ребёнку.
- Стерва! – процедил
Шалон и, помедлив,
пошёл за ней.
Снаружи крестьяне
старательно
и неумело выводили
куплет за куплетом.
- Раньше мостов
через ров было
больше. – объяснял
Шарпу Малан,
- Один из них,
добротный
деревянный,
на каменных
быках, вёл прямо
к часовне. Потом
его снесли, но
снесли как?
Деревянный
верх разобрали,
а с каменными
опорами кому
охота возиться?
Они и сейчас
там под водой.
Малан принёс
не только мушкет.
Дома он надел
форму. Потрёпанную
бело-сине-алую
форму Старой
гвардии. Приготовившись
на свой манер
к драке, отставной
сержант провёл
Шарпа по широкой
дуге сквозь
лес к шато с
востока. Участок
рва, перед которым
они остановились,
закрывала от
наблюдателя
на башне крыша
часовни. Малан
проломил мушкетом
тонкий ледок
и потыкал оружием
в воду.
- Ага! – вырвалось
у бывшего гвардейца,
когда оковка
приклада грюкнула
обо что-то твёрдое.
Малан осторожно
шагнул в ров.
Опора находилась
у самой поверхности,
воды было сержанту
по щиколотку.
Нащупывая
следующий бык,
Малан предостерёг:
- Опор пять штук.
Просчитаетесь,
майор, - ухнете
в канал.
- Ну, переберёмся
мы, а дальше?
- На крышу, конечно.
– не оборачиваясь,
ухмыльнулся
гвардеец, - Камешек,
видите, над
стрехой торчит?
Верёвку накину
и вперёд.
На крыше есть
слуховое окошко,
соображал Шарп,
через которое
можно попасть
на чердак, заваленный
хламом, копившимся
восемь веков.
В дальнем конце
помещения
имелся забитый
деревянным
щитом люк, выходящий
под самым потолком
в спальне стрелка
и Люсиль. Как-то
Шарп не поленился
приволочь
лестницу, отодрать
крышку и взобраться
наверх. Чего
только на чердаке
не было: ржавые
пыльные доспехи,
стрелы на гнилых
древках, сломанный
флюгер, арбалет…
Вышедшие из
моды задолго
до рождения
Шарпа одёжки
соседствовали
с чучелом щуки,
пойманной ещё
прадедом Люсиль,
и конём-качалкой.
При виде старинной
игрушки у Шарпа
промелькнула
было мыслишка
забрать её для
сына, но, поразмыслив,
он от этого
намерения
отказался.
Катание на
деревянном
скакуне могло
пробудить в
Патрике желание
стать кавалеристом,
а уж этого-то
Шарп точно
хотел меньше
всего на свете.
- Да уж, не хотел
бы… - пробормотал
он под нос.
- Чего не хотел?
– уточнил Малан,
стоя на третьем
камне и отыскивая
четвёртый.
- Чтобы сын
когда-нибудь
поступил в
кавалерию.
- Не приведи
Господь. – согласился
Малан.