Группа из шести-семи
путников появилась
на ведущей к
шато дороге.
Шарп нахмурился.
Многовато
народу для
холодного
зимнего утра.
Что их понесло-то
в путь ни свет,
ни заря? Группа
скрылась за
противоположным
гребнем и вот-вот
должна была
вынырнуть у
ручья в конце
долины. В отдалении
запел петух,
и Шарп взглянул
на восток. Солнце
проклюнулось
красным в сплошной
пелене серых
облаков.
Словно кровь,
проступившая
сквозь перевязку,
подумал Шарп
и сомкнул веки.
Прошлое не
отпускало его.
И поныне кошмары
былых схваток
заставляли
его вскакивать
среди ночи.
Вскакивать,
чтобы с облегчением
перевести дух:
всё позади. У
него была Люсиль,
рос сын и, даст
Бог, Шарп приживётся
в стране бывших
врагов. Носач
заворчал на
порскнувшего
длинноухого.
Стрелок открыл
глаза, поводил
стволом дробовика
и настроился
на долгое ожидание.
Люсиль кормила
Патрика завтраком.
- Нам почти два
года! – гордо
похвастала
она, щекоча
сыну шею.
- Рослый для
своих лет. –
сказала Марианна,
- Вырастет, станет
солдатом, как
его папаша.
- Надеюсь, нет.
– Люсиль перекрестилась.
- Где папа? – желал
знать Патрик.
- Стреляет лисиц.
– ответила
мать, ловко
всовывая в
открытый рот
сына ложку с
овсянкой.
- Бах! – выдохнул
Патрик, и каша
разлетелась
по столу.
- Патрик Лассан!
– возмутилась
Люсиль.
- Лассан? – удивилась
Марианна, - Не
Кастино? Не
Шарп?
- Лассан. – твёрдом
произнесла
Люсиль.
Лассан. Её девичья
фамилия. Она
побывала замужем
за кавалерийским
офицером Кастино,
сгинувшим за
Францию где-то
в страшной
России, теперь
жила с Шарпом,
и окрестные
жители, справедливо
подозревая,
что Люсиль с
«англичанином»
не венчаны,
вечно путались,
как им звать
хозяйку шато:
мадам Лассан,
мадам Кастино
или мадам Шарп?
Их затруднения
Люсиль мало
волновали. Она
намеревалась
любой ценой
сохранить
родовое имя,
а потому их сын
носил фамилию
Лассан.
Звякнул колокольчик,
оповещая о том,
что кто-то прошёл
в ворота. Люсиль
встрепенулась:
- Кто бы это мог
быть?
- Может, кюре?
– предположила
Марианна.
- За дровами,
что ли?
- Ну, от стаканчика
бренди, мадам,
думаю, он не
откажется. –
Марианна накинула
на плечи шаль
и вышла во двор.
- Бах! – повторил
Патрик.
Вид каши, заляпывающей
столешницу,
видимо, полностью
искупал риск
быть отодранным
за ухо. Матери,
впрочем, было
не до сына. Отцу
Дефою несвойственно
выбираться
из дома спозаранку,
вдруг сообразила
Люсиль и поспешила
к очагу. Винтовки
на её обычном
месте не было.
Скрип ворот
сменился мужским
говором. Взвизгнула
Марианна.
Люсиль бросилась
к запертому
шкафу, в котором
Ричард хранил
другое оружие,
однако ещё до
того, как француженка
повернула в
замочной скважине
ключ, кухонная
дверь распахнулась,
и ворвался
верзила с
физиономией,
словно исколотой
шилом. Он медленно
нацелил Люсиль
между глаз
пистолет и так
же неторопливо
взвёл курок: