Костя легонько свистнул, потом сказал:
— Что ж, следовало ожидать... Ей там большое уважение, на металлургическом. Ихний шофер говорит: куда ей надо поехать, Саганский сразу — свою машину. Другие и просят — не дает, а ей — пожалуйста, вот мой «зис».
Немиров улыбнулся, представляя себе, как высокая, тоненькая Клава, все еще похожая на комсомолку в своем синем беретике, садится в черный с белыми гамашами роскошный «зис». Ему польстили Костины слова, хотя его затаенной, никем не разделяемой мечтой было уговорить Клаву уйти с работы. За время ее болезни он впервые узнал и оценил счастье видеть ее, когда бы он ни забежал домой, слышать ее голос, когда бы ни вздумалось позвонить... Но Клава только усмехалась, а на попытку заговорить всерьез ответила насмешливо: «Я же тебя предупреждала, что из меня не выйдет настоящей директорской жены!» Елизавета Петровна хранила в этом вопросе нейтралитет, — в глубине души ей, наверно, хотелось того же со времени болезни дочери, но она гордилась служебными успехами Клавы на металлургическом заводе, да и сама привыкла всю жизнь трудиться.
Мрачно обдумывая случившееся, Немиров признался самому себе, что из его мечты никогда ничего не выйдет и что. в общем, иного и нельзя было ждать — такова уж Клава... Но отдохнуть еще две недельки, поправиться — это же необходимо! А Саганский — лицемер, бездушный эгоист, и поступил совсем не по-товарищески, а еще смел сегодня лепетать о товариществе!..
Машина на полном ходу въехала в распахнувшиеся ворота и замерла у подъезда заводоуправления. Бессознательно подтянувшись и приняв тот строгий и суховатый вид, к которому все на заводе привыкли, Григорий Петрович неторопливо, сдерживая шаг, поднялся по лестнице и прошел через приемную, где уже собрались участники заседания.
— Через две минуты начнем, — мимоходом бросил он секретарше, плотно притворил массивную дверь кабинета и взялся за телефон.
Он ждал, что услышит родной и милый отклик — «Слушаю». Удивительно приветливо звучало у Клавы это обычное слово.
Откликнулся чужой, низкий голос:
— Клавдия Васильевна на совещании у директора.
Бросив трубку на рычаг, Григорий Петрович отстранил мысли о жене и минуту посидел неподвижно, готовясь к предстоящему разговору с руководящими работниками завода. Он повторил себе самую суть критики, услышанной сегодня: на «Красном турбостроителе» очень медленно осваивают новый тип турбины, вяло воспитывают новые кадры, директор забывает о заготовительных цехах, название существует — график, а работы по графику нет…