Подойдя к двери, Руди уже поднял руку, чтобы постучать, но вдруг услышал голос своего сводного брата и замер.
— Итак, скажи, что же ты хочешь, чтобы я сделал? — спрашивал Саймон в комнате.
— Я хочу, чтобы ты попытался найти Марию Белл-Фаррингтон, мою сестру, — послышался голос сэра Найджела.
— Но ведь она давно уже умерла.
— У меня было две сестры: Мара и Мария. Близнецы. Родились они в тысяча девятьсот двадцать девятом году — мне тогда и четырех лет не было, — так что Марии сейчас должно быть за семьдесят, если она жива…
Руди так заинтересовал разговор в комнате, что он решил остаться под дверью и послушать.
— Последний раз я видел ее в ноябре сорок шестого года. Ей тогда было семнадцать, и она забеременела, будучи незамужней. Несмотря на весьма трудное финансовое положение, она отказалась назвать имя отца будущего ребенка и после тяжелой ссоры с семьей, куда-то уехала. Родители, что называется, умыли руки, и с тех пор ее имя не упоминалось в нашей семье. Как будто ее и не существовало. Но в марте сорок седьмого она тайно написала мне, рассказав, что родила девочку. Обратного адреса не дала, но письмо, судя по штемпелю, пришло из Лондона, из района Уайтчепел. Я собрал столько денег, сколько мог — ведь я был еще студентом, — и стал ждать в надежде, что она снова свяжется со мной, но этого не произошло. После смерти родителей я пару раз предпринимал попытки разыскать ее, но безуспешно. Конечно, мне следовало продолжать поиски, но отвлекли дела, сам понимаешь, да и казалось, что у меня еще вся жизнь впереди. Каждый ведь думает, что он бессмертен.
Но, увы, мой лечащий врач с этим совершенно не согласен. Его приговор — три месяца жизни, и то в лучшем случае. Именно поэтому так важно найти Марию или ее наследницу.
— Ты можешь объяснить, почему? — спросил Саймон.
— Конечно, мой мальчик, — заверил внука сэр Найджел. — Тебе это действительно необходимо знать. В моем сейфе, код его ты знаешь, лежит кожаная коробочка, а в ней — колье с драгоценным камнем, известным под названием «Бриллиант Карлотты». Когда-то в начале пятнадцатого столетия его подарил Карлотте Белл-Фаррингтон один знатный итальянский господин, который был безумно в нее влюблен. На протяжении нескольких поколений этот камень передавался по наследству старшей женщине нашей семьи. После смерти Мары бриллиант по праву должен был достаться Марии, а потом — ее дочери. Справедливость должна быть восстановлена до моей смерти, вот почему я надеюсь, что ты разыщешь наследницу.
— Разумеется, я приложу все усилия! Но.., сейчас я по горло занят делами с моим американским партнером и завтра улетаю в Нью-Йорк. Если ты скажешь, попробую найти себе замену…
