Леди Гриль нервничала. Она стала жаловаться, едва только ступила ногой на палубу парохода: ей сразу не понравилась ее каюта. Утреннее солнце она еще как-то, с трудом, могла переносить, но полуденное!.. Ее племянница Памела Гриль услужливо предложила поменяться с нею: каюта Памелы была на противоположной стороне парохода. Леди Гриль неохотно согласилась.
Она злилась на свою сиделку мисс Мак-Найтон, которая подавала ей шарф, когда тот ей вовсе не требовался; зато зачем-то упаковала ее маленькую подушку, без которой она совершенно не могла обходиться. Она без конца ругалась с мужем, сэром Джорджем, который перед отплытием купил ей колье, – она хотела ляпис-лазурь, а не кораллы, поэтому она то и дело называла его дураком.
Сэр Джордж удрученно отвечал:
– Мне очень жаль, дорогая. Хочешь, я поеду и обменяю это колье? Время еще есть.
Она не поносила разве что одного Бэвила Уэста, секретаря мужа, потому что этого никто не мог бы сделать: у него была совершенно обезоруживающая улыбка. Поэтому ярость леди Гриль изливалась исключительно на переводчика, невозмутимого, вальяжного, модно одетого джентльмена. Едва она заметила, что кто-то сидит в кресле на палубе, она тотчас поняла, что это пассажир, и вознегодовала еще более:
– В конторе компании меня заверяли, что мы будем единственными пассажирами! Что сезон кончается и больше никого на пароходе, кроме нас, не будет!
– Так и есть! – ответил Мохаммед. – Вы, ваша свита и один этот джентльмен – вот и все пассажиры!
– Нет! Вы лжете! Что делает здесь этот человек?
– Он приехал позднее, мэм. После того, как вы купили билеты. Он решился ехать только сегодня утром.
– Это злоупотребление доверием! Вы не находите?
– Все будет отлично, мэм. Он очень любезный джентльмен, очень спокойный и обходительный.
– Вы идиот и ничего не понимаете в людях! Где вы, мисс Мак-Найтон? Ах вот вы где! Сколько раз вам повторять, чтобы вы все время были около меня: мне в любой момент может стать дурно. Отведите меня в мою каюту. Дайте мне аспирин и не позволяйте Мохаммеду приближаться. Он только и знает, что повторять как попугай: «все хорошо», «все хорошо», хоть лопни!
Мисс Мак-Найтон, женщина лет тридцати пяти, высокая, довольно привлекательная брюнетка, не говоря ни слова, предложила руку леди Гриль. Она проводила свою подопечную в каюту, удобно устроила в постели, обложила подушками, дала таблетку аспирина и терпеливо продолжала выслушивать ее жалобы.
Леди Гриль было далеко за сорок. С шестнадцати лет она во всей полноте ощутила на своих плечах груз огромного состояния и вышла замуж за благородного сэра Джорджа, разорившегося за десять лет до вступления в этот брак. Это была высокая, с красивыми чертами лица дама. Однако всегда не в меру раздраженная, постоянно пребывающая в дурном настроении. Морщины и неумеренное употребление косметики подчеркивали разрушения, причиненные временем и дурным характером. Волосы ее постоянно меняли цвет: то обесцвечивались, то красились хной разных оттенков, что сделало их сухими и ломкими. Она одевалась нарядно, соблюдая последнюю моду, однако, впадая в крайность, носила чересчур много драгоценностей.
