Выступая в тот вечер на знакомой до последней досточки за три года сцене, двадцатичетырехлетняя Александра Вейн ощущала себя средоточием отчаяния и боли, странницей, по ошибке забредшей в земную повседневность. Со дня смерти Нельсона прошло всего два с половиной месяца.
На постановку «Ее трагедии», одноактного балетного спектакля о судьбе молодой женщины, потерявшей любимого, у Арнолда Мейдина ушло шесть недель. И отнюдь не случайно на исполнение главной роли талантливый и мудрый хореограф настоятельно приглашал Александру. Она в конце концов приняла предложение, потому что инстинктивно желала спастись. А ее единственным спасением был балет.
Премьера. Зал полон. На освещенную ярким светом сцену выпархивает хрупкая Александра. И всем своим существом отдается музыке, а острое ощущение личной трагедии придает каждому прыжку, каждому взмаху руки неподражаемую выразительность и глубину. Она танцевала самозабвенно, почти исступленно, а зритель упивался гармонией звуков и движений гибкого женского тела.
Выступление завершил продолжительный гром аплодисментов, немыслимое количество цветов… и разговор присутствовавшего в зале Джона Фостера, хореографа Королевского балета Великобритании, выступающего на сцене «Ковент-Гардена», с Арнолдом Мейдином, а после — и с самой Александрой.
— Ваши пластика, техничность и виртуозность сразили меня наповал, мисс Вейн, — сказал он, дождавшись, когда Александра выйдет из гримерной.
— Миссис Вейн, — поправила его она, сдержанно улыбаясь.
— Прошу прощения! — Изящным движением Фостер прижал к груди ладонь.
— За лестные слова большое спасибо, — произнесла Александра, слегка краснея. — Мне кажется, я их недостойна.
— Не скромничайте, станцевали вы просто гениально! — воскликнул Фостер, внимательно рассматривая балерину сквозь круглые стекла очков. — На мой взгляд, ваше место на одной из сцен Лондона. — Он достал визитку из внутреннего кармана элегантного пиджака и протянул Александре. — Приглашаю вас посетить мой театр. И очень надеюсь, что в один прекрасный день вы войдете в состав моей труппы.
Взяв карточку и снова пробормотав слова благодарности, Александра устремилась к выходу — быстрыми легкими пружинистыми шагами.
Ноябрьский вечер встретил ее тьмой, противным моросящим дождем и порывами ветра. Но вот уже на протяжении двух с половиной месяцев такие мелочи, как плохая погода, казались ей совершенно незаслуживающими внимания.
Она шла по узкой аллее, устланной ковром осенних листьев, и чувствовала, что рядом, как обычно, шагает самый близкий, самый дорогой человек. Ее правую руку согревало тепло его невидимой ладони, в ушах звучал любимый голос.
