— Молодец, Черныш, умница! — сказал я смеясь, и целуя коня в нос. Черныш весело косился на меня умным лиловым глазом и тихонько ржал.
Отпустив его морду, я спиной упал в воду, и оттолкнувшись от дна медленно поплыл, тихонечко удаляясь от берега. Черныш бесшумно продолжил пить, хотя его бока и так раздувались от выпитой воды.
— Эх, Черныш, я бы никогда не вылезал из воды, тут так хорошо! — крикнул я коню, и приняв положение стоя, тихонько подрабатывая руками и ногами я с удовольствием оглядывался.
Что ни говори, а вид был просто ошеломляюще прекрасный. Тут и уже близкие горы с белоснежными шапками, и великолепные луга с изумрудной травой и быстрая река несущая свои воды мимо глинистых берегов, где мы остановились, и просто синие-синие небо.
Налюбовавшись, я мощным брассом поплыл к берегу, где был лагерь. Течение унесло меня метров на сто, и мне пришлось изрядно «попотеть», преодолевая течение.
С трудом я вылез на глинистый берег, который, после того как мы обрызгали его водой стал очень скользким, но и эту трудность я преодолел.
Черныш продолжал блаженствовать в воде стоя в ней по пузо.
— Смотри не простудись, и вообще вылезай давай, мне седло снять надо… как-то! — говорил я коню, который на меня, совершенно не обращал внимание.
— Ладно, сам залезу! — я снова прыгнул в воду, как и час назад, когда мы увидели реку, подойдя к коню взял его за поводья и повел на берег.
Скользя мы вылезли на берег и я подойдя к боку с затруднением осмотрел седло.
— Так и что мы имеем? А имеем мы ремень через живот! — отстегнув пряжку, я рывком снял седло и бросил его на траву, после чего снял попону и постелил ее рядом для просушки, так как он была совершенно мокрая от лошадиного пота. Привязав поводья к кустам акации, я занялся одеждой, и седельными сумками собираясь их тщательно осмотреть, а не как прошлый раз мельком.
Одежду я замочил и притопил ее возле берега камнями для отмочки, перед этим тщательно их обыскал и осмотрел.
«Так форма полувоенная, судя по всему бывший хозяин в прошлом был военным, и судя по споротым шевронам, от которых остались не выцветшие следы, был он не простым рядовым. Да и вообще кроме штанов, куртки, и кобуры, больше ничего армейского у него не было!»
После чего я занялся сумками и свертком, открыв ту, которую еще не открывал, я понял что она посудная, там была сковорода, пара жестяных кружек, и тарелка. Небольшой котелок и чайник были привязаны к седлу рядом с одеялом. В заинтересовавшем меня свертке оказалась кавалерийская сабля, несколько секунд с недоумением повертев ее, я завернул саблю обратно. Нужды в ней пока не было.
