Как всегда в первой половине дня, покупателей в музыкальном магазинчике было раз, два и обчелся. Из общего зала доносились приглушенные звуки рояля — худощавый юноша в очках, надо думать студент консерватории, вдохновенно играл Прокофьева, опробуя новые ноты. Длинноволосый подросток приценивался к гитарным струнам, да почтенная дама в шляпке под вуалью сосредоточенно листала сборник скрипичных упражнений и гамм для начинающих.
— Сильвия! Тебя тут спрашивают!
Сильвия Морено поспешно отложила пухлую стопку нот — она как раз разбирала новые поступления, чтобы рассортировать сборники по полкам и секциям, — и со всех ног бросилась из задней комнатушки к входу, гадая, и зачем это ее позвали, да так срочно. Ее тетушка, владелица магазинчика, всегда предпочитала общаться с клиентами лично.
Но загадка тут же прояснилась — и материнское сердце сжалось от тревоги. Высокая, представительного вида дама крепко держала за плечо Эстреллу, ее четырехлетнюю дочурку. И не какая-нибудь там соседка, нет. Сильвия потрясенно охнула: ведь это не кто иная, как Патриция Эсперанса Джермейн Бьюмонт!
Музыкальный магазинчик находился в Грегсонвилле, маленьком рыбацком городишке на берегу Тихого океана, а усадьба «Каса дель Рей» — в окрестностях Сан-Диего, в пятидесяти километрах к востоку. Однако все испаноязычное сообщество калифорнийского побережья между Сан-Диего и Лос-Анджелесом отлично знало эту незаурядную женщину и относилось к ней с глубочайшим благоговением. Сильвия внутренне похолодела. Больше всего на свете ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю.
— Это ваша дочь? — сурово осведомилась дама. На ее аристократическом лице явственно читалось неодобрение.
Сильвия с трудом отвела взгляд от гипнотизирующих темных глаз и заставила себя сосредоточиться на девочке. Та взирала на свою «похитительницу» снизу вверх едва ли не восхищенно.
— Да, — чуть слышно ответила она. — Эстрелла, что ты натворила? Тебе же полагается играть в саду за домом!
Малышка торжествующе взглянула на мать. В карих глазенках плясали бесенята, очаровательная мордашка осветилась обезоруживающей улыбкой. Сколько раз за последние годы Сильвия с досадой думала, что Эстрелла любому мальчишке сто очков вперед даст.
— Я перелезла через забор, — гордо сообщила она. — Меня Пабло научил как.
Итак, отныне и впредь оставлять негодницу одну ни в коем случае нельзя. Сильвия раздраженно выдохнула.
— И что дальше?
— На велосипеде покаталась.
— Она мчалась по улице на своем трехколесном велосипедике точно сумасшедшая, и в меня чуть не врезалась, — заявила дама.