Лондон, 1815 год
Гросвенор-сквер, 1
Маркиза Синклер поставила на стол старый облупленный таз с горячей водой и принялась разматывать грязные окровавленные повязки, стягивавшие израненные руки брата.
— Немного поболит, Стерлинг, но если собираешься снова драться сегодня вечером, боль усилится.
Сьюзен, старшая из сестер Синклер, занялась правой рукой Стерлинга: осторожно разогнула онемевшие пальцы, аккуратно протерла смоченной в теплой воде губкой свежие раны, а затем, бросив беглый взгляд на брата, достала штопальную иглу. Одно движение — и игла проколола кожу.
От неожиданности Стерлинг издал глухой стон.
— О боже! Прости!
Пальцы, удерживавшие иглу, задрожали, и в голосе Сьюзен послышалось беспокойство и сожаление:
— Я не хотела. Постараюсь аккуратнее.
Стерлинг фыркнул:
— Да не волнуйся ты так, Сью! Мне совсем не больно. Подумаешь — царапина. Что ж я тогда за боец? Ну, давай! Покажи, на что ты способна.
Он попытался улыбнуться, чтобы подбодрить сестру, но это не помогло.
Целую неделю Стерлинг выходил на арену бойцовского клуба, и каждый день в течение этой недели Сьюзен приходилось накладывать целые ряды швов на его рваные раны. Однако сдаваться Стерлинг не хотел, он был полностью уверен в своих силах и рассчитывал на победу в решающей схватке.
Он должен победить — другого выхода у него просто нет.
Сьюзен поднесла правую руку брата ближе к свету и принялась внимательно рассматривать рану, заставив Стерлинга сделать то же самое. Сквозь аккуратный ряд швов сочилась кровянистая жидкость. Сьюзен перевела дух.
— Господь всемогущий, Стерлинг, надо наложить повязку. Я не могу это так оставить.
— Чертовы раны! — процедил Стерлинг. — Ничего не поделаешь. Таковы правила.
Он вздохнул и попытался вырвать поврежденную руку из цепких пальцев сестры.
— Кровь скоро остановится. Не бери в голову! Ты же знаешь, я должен и буду драться во что бы то ни стало.
— Нет, хватит. Прошу тебя! Мы и так проживем, — взмолилась Сьюзен. — Посмотри на свои руки. Посмотри! — Она ткнула пальцем в его искалеченные суставы. — На них живого места нет. Это не руки — это кусок окровавленного мяса.
— Ну ладно, ладно. Я обещаю тебе, это мой последний бой. Но ты только подумай! На кону такие деньги, Сью!
— Да! Но какой ценой они достаются!
Губы Сьюзен слегка задрожали.
Внезапно, как будто забыв, о чем они сейчас говорили, она подошла к столу и принялась отжимать губку.
Стерлинг подошел к ней и крепко сжал ее плечо левой рукой, которая, хотя и напоминала мясную отбивную, все же была в лучшем состоянии по сравнению с правой.
