Гарри не может сдвинуться с места, не может ничего сделать, а уши ему режет ледяной высокий смех Тёмного Лорда, к которому примешивается визгливый хохот Беллатрисы Лестрейндж, которая выкрикивает: «Круцио!». И тело Сириуса изгибается в конвульсиях. Гарри рвётся, но невидимые путы держат крепко. Беллатриса выкрикивает какое-то заклятие, Сириус взмывает в воздух и влетает в проем арки в круглой комнате Отдела Тайн.
Гарри проснулся. Он с трудом смог сдержать рвущийся из груди крик. Этот или какой-нибудь похожий сон снился ему уже десятый день подряд. С того дня, как он вернулся к Дурслям после пятого года обучения в Хогвартсе. Как и год назад, его мучают кошмары…
«Да, Гарри, видно у тебя едет крыша», — невесело пошутил мальчик.
Разумеется, спать дальше он не мог. Он хотел было почитать, но смысл прочитанного не удерживался у него в голове. И тут он вспомнил, что вчера, поздно вечером, совы принесли ему письмо от Гермионы и посылку от Фреда с Джорджем. Он решил, что письмо от подруги успокоит его, и взял послание в руки. Письмо ещё не было распечатано. Гарри взял какую-то вещицу и вскрыл ей конверт. Кажется, это был сломанный нож Дадли, который лежал здесь лет двенадцать. Гарри обнаружил его под кроватью.
Мальчик-который-выжил взял письмо в руки и начал читать:
«Здравствуй, Гарри! Надеюсь, у тебя все хорошо. Мы работаем, как метко высказался Рон, «как бригада гоблинов-горняков»: убираем штаб Ордена. Не обижайся, но ещё недели две тебе придётся побыть у дяди и тёти. Чтобы тебе не было скучно, посылаю тебе текст одного замечательного заклинания. Оно не даёт Министерству Магии засечь твою палочку, и ты можешь творить любое волшебство! Даже Непростительные заклятия (конечно, это не значит, что ты должен делать это: ни в коем случае, Гарри!). Мы с Роном уже опробовали его, и все просто великолепно! Ну, до скорого свидания. Извини, что так мало, но нас позвали бороться с молью».
Гарри усмехнулся. Он живо представил себе Гермиону, её нравоучительный тон, волнистые каштановые волосы, карие глаза, стройную ладную фигурку… Стоп, что такое! Гарри поймал себя на том, что, на лице у него глупая улыбка, а в голове какие-то странные мысли… Хммм… Это что же, я влюбился в Гермиону? Гарри прислушался к себе. Нет, ничего такого, даже отдалённо похожего на то, что он испытывал к Чжоу…
Кстати, о Чжоу… Гарри внезапно понял, что уже ничего к ней не чувствует. Нет, чувствует. Лёгкую неприязнь… Как можно быть такой истеричкой…
«Хватит», — сказал себе подросток. «Завязывать надо с этим самокопанием»… Лучше проверю-ка я заклятие Гермионы.
