Ингрид смотрит на костяной гребень, в зубьях которого еще сохранились светлые волосы.
Санса появилась в деревне пару зим назад. Израненная, покрытая своей и чужой кровью, в пробитых доспехах, безоружная, она чуть слышно постучалась в дверь того дома, до которого сумела добраться, а потом свалилась на пороге, потеряв сознание. Ингрид не думала ни мгновения перед тем, как затащить ее внутрь, в тепло. И ни тогда, ни после ни разу не спросила, враг ли им Санса или друг.
Много трав, много отваров, много произнесенных в ночи слов использовала Ингрид, чтобы вылечить Сансу, снять лихорадку и зашить раны, нанесенные чьим-то острым клинком. Пришлая гостья почти месяц металась в бреду, странные слова на чужом языке срывались с ее сухих потрескавшихся губ; она часто хватала Ингрид за руку и молила о чем-то, блестя зелеными глазами, но Ингрид не понимала мольбы и только улыбалась, кладя прохладную ладонь на пылающий лоб гостьи.
Выздоровление пришло весной, когда богиня-охотница в порыве неожиданной щедрости позволила оленям выйти из чащи, чтобы накормить своей плотью измученных долгой зимой крестьян. Глаза Сансы, открывшиеся утром, не оказались подернуты дымкой лихорадки. Впервые тогда Ингрид назвала ее по имени и открыла свое, не тревожась по поводу злых духов. Ей ли бояться?
Санса осталась в деревне, когда выяснилось, что ей некуда идти. Ингрид была только рада компании: слишком много времени провела она затворницей, слишком много молчала, слишком много закрывала глаза, чтобы не видеть и чтобы не видели ее. Санса рассказывала ей о далеких странах, где каждый день солнце и тепло, о море, в котором можно плавать и не бояться зловредных русалок, о людях, которые видят, как взрослеют их дети. Ингрид слушала жадно и все выспрашивала подробности, пока однажды Санса не сказала, что заберет ее с собой, чтобы показать все это. Тогда Ингрид испугалась, и больше они не говорили о том, что все еще оставалось слишком далеко от северных земель.
Санса постоянно была рядом, и вскоре Ингрид уже не понимала, как раньше жила без нее. Любопытствующим соседям она сказала, что это дочь ее тетки, приехавшая погостить: незачем кому-то знать о доспехах, надежно спрятанных теперь в сундуке.
Однажды ночью Ингрид проснулась от чужого взгляда, и нож в ее руке очутился раньше, чем первая здравая мысль пришла в голову. Острие его уперлось в горло Сансы, склонившейся над кроватью. Смутные тени скользили по лицу названной сестры, чернили глаза, заостряли черты. Светлые распущенные волосы упали с голых плеч влажной волной: за окном стучался дождь. Видно, Санса выходила на улицу.