Ночами одиноко. Летом люди могут подолгу не спать и встречать рассветы, танцуя у костров. Зимой же с моря приходят буйные ветра, любящие холодить сердца. Они крадутся в ночи на мягких лапах, и иней сыпется с их белоснежных грив. Глаза горят морозной синевой, а с губ срывается безудержная метель: она пробегает по всем дорогам, по всем перекресткам, прогоняет демонов и укрывает землю тонким слоем снега. Ветра несутся дальше, с хохотом сбивают с ног тех, кто попадается им на пути, заглядывают в дома, хлопают окнами и неплотно закрытыми дверьми. Города застывают, надвигают на крыши плотные шапки снега и ощетиниваются сосульками. Холод пробирается под одежду, колет тонкими иглами ноги и руки, заставляет дрожать и отстукивать зубами неведомые заморские ритмы. И только тех, у кого внутри горячее любящее сердце, ветра не трогают: обходят почтительно и укрепляют лед под ногами, не давая провалиться в ледяную воду.
В стране Ингрид и Сансы зима еще не наступила. Время замерло где-то между летом и осенью, украшающей дороги желтым и красным. Зима на подходе: она чувствуется в воздухе, ощущается на языке прохладной свежестью, щиплет кончики ушей и легонько кусает за кончик носа. Зима в пути: она шлет вперед себя низкие мрачные облака, гонит на юг перелетных птиц и передает послания вместе с пронизывающим ветром, кружащим на перекрестке. Зима скалится и переживает, что не может нагрянуть раньше: осень не пускает, стоит, тоскливая, на берегу моря и расставляет сети.
У Ингрид и Сансы нет лошадей. Они идут пешком по извилистой дороге и негромко переговариваются о чем-то своем. У каждой за плечом – объемная торба, вот только у Сансы там оружие, а у Ингрид – золото да серебро, которого становится все меньше и меньше.
Весна выгнала их тогда из дома. Под покровом ночи, будто воры, выбирались они из собственного дома и уже на опушке далекого леса обернулись, чтобы увидеть, как напирают на ограду крестьяне с факелами. Дом пылал жарко и печально, Ингрид долго смотрела на пожар, шевеля губами, пока Санса не обняла ее за плечи и не развернула к себе.
«Мы построим новый, - пообещала она, прижимаясь прохладными губами ко лбу Ингрид. – Лучше и больше. Ведь так?»
Ингрид улыбнулась, прикрывая глаза.
Да, где-нибудь для них обязательно найдется кусочек земли.
Всю весну они блуждали по лесам, а их много на северных землях: один переходит в другой и так до бесконечности. Ингрид умела управляться с огнем, а Санса – с луком, так что проблем с питанием не было. Ночами же их грела любовь, и демоны перекрестков, от скуки бродящие между деревьев, не рисковали подходить.