— Именно так, — сказал Джорди. — Именно т…
Он увидел свои пальцы.
Истерика прошла лишь несколько минут спустя, и
когда он пришел в себя, то обнаружил, что стоит внизу с
телефонной трубкой в руке и слушает, как автоответчик
говорит ему, что доктор Кондон будет только завтра
после обеда. Он оцепенело повесил трубку и снова
посмотрел на свои пальцы.
Из них росло что-то зеленое.
Пальцы больше не болели — они чесались. Ночью
волдыри лопнули, и теперь на подушечках краснели язвы,
из которых, точно мох, росло что-то зеленое.
Маленькие вьюнки, цветом совсем непохожие на
свежую газонную траву. Это был темный, хищный
зеленый цвет.
"Это все из-за того, что я трогал метеорит, —
подумал он. — Лучше бы я никогда его не видел. Лучше бы
он упал на чужой земле".
Но, как говорил его папочка, хочется да неможется.
Он имел то, что имел, и оставалось только успокоиться,
сесть и и все серьезно обдумать. Пришло время
Серьезных Мыслей. Он должен…
Господи, он же протирал глаза!
Каждое утро Джорди первым делом протирал глаза
— выковыривал соньки. Черт, да ведь каждый так делает!
Левый глаз — левой рукой, правый…
Он метнулся в гостиную, где на внутренней стенке
шкафа висело зеркало.
Он вгляделся в свои глаза. Смотрел долго, даже
оттянул веки (левой рукой), чтобы ничего не упустить.
Все было в порядке.
Разумеется, глаза были испуганными, но, не считая
лопнувшего сосуда, это были обычные голубые глаза
сорокашестилетного Джорди Веррилла, слегка
близорукие — даже приходилось надевать очки, когда он
читал каталоги семян, вестерны Луиса Ламура или грязные
книжки, что держал в ящике своего ночного столика.
Издав глубокий вздох облегчения, он пошел
наверх. Там Джорди осторожно обмотал пальцы
пластырем, израсходовав половину упаковки. На это
потребовалось некоторое время: ему, правше, работать
одной левой рукой было непросто..
Когда он управился, то понял, что прямо сейчас не
сможет остаться наедине с Серьезными Мыслями. Джорди
решил проведать свой метеорит.
Когда он пришел на место, то застонал — просто не
смог ничего с собой поделать.
Белые хлопья исчезли. Пара не было. От
выжженной полумесяцем земли не осталось и следа.
Теперь там рос темно-зеленый вьюнок — высотой
со стриженый газон. Ночью шел дождь, который, должно
быть, все только ускорил.
От увиденного Джорди пробрала дрожь. Пальцы
правой руки безумно чесались — больше всего на свете ему
хотелось развернуться, побежать к сараю, открыть кран,
сорвать с руки пластырь и подставить ее под прохладную
струю воды.
Но от этого будет только хуже. Полюбуйтесь, к
чему привел легкий дождик.