— Геть с дороги, чучело аглицкое, — основательно разобидел сидящего в экипаже атташе английского посольства: «Как он узнал про меня? — задумался дипломат. — Ведь на лбу, как русские говорят, не написано».
— Архип, высади нас около пристани, — велел Рубанов–старший. — На пароходе свежим воздухом подышим. Лайб[5] сегодня буксиры понатащили, — оглядел лес мачт с переплетённой оснасткой. — Из Финляндии товара навезли, — по настеленным мосткам добрались до понтона с красочной от рекламных щитов и яркой охры надстройкой, выдержанной в древнерусском стиле с резьбой и фанерными крашеными петушками.
Встав под громадным жёлтым жуком, оповещающим обывателей о мыловаренном заводе господина Жукова, стали любоваться чёрной калошей с красным нутром от фабрики «Треугольник», прочитав затем рекламу страхового общества «Россия», с дебелой русской красавицей в натуральную величину.
— Папа', под жуком написано, что пять поколений опытных хозяев стирают мылом А. М.Жукова. Ты чем штаны стираешь?
Отец и сын пытались шутить, старательно пряча в душе затаившуюся боль от Цусимы.
— А вон и пароходик дымит свежим воздухом, — указал Аким на тёмно–синий кораблик с жёлтой кормовой каютой, вспомнив, как они с Дубом плыли к домику Петра Первого перед экзаменами в гимназии: «Будто сто лет прошло», — заплатив по пятачку, по сходням взошли на покачивающуюся посудину Общества лёгкого финляндского пароходства.
— Полный кот-т, — прозвучала команда.
Через несколько минут, жизнерадостно пыхтя чёрным дымом из высокой чёрной трубы, пароходик принялся догонять длиннющую баржу с дымящим от натуги буксиром впереди.
Поравнявшись и погудев трудяге, пароходик помчался к мосту, у которого капитан и он же рулевой, скомандовав: «Малый кот-т» и явно рисуясь хваткой морского чёрта перед генералом и офицером, доселе не посещавшими его судно, профессионально, с помощью рычагов и балансиров опустил трубу, и искусно провёл ненаглядное своё корыто под низкой аркой моста.
— Ловок, шкипарь, — похвалил финского морского волка отставной безрукий моряк в белой форменке с синим воротником, в свою очередь пыжа грудь перед военными. — Хошь верь, хошь нет, — делился впечатлениями с другом — разносчиком табачных изделий, — а земля на Мадагаскаре — чистый чернозём. Чего не воткнёшь, всё у их растёт как на дрожжах. И вот те святой крест, — оглянулся на генерала, — бананья всякие, ел я там как ты — репу, а ананасьями закусывал…
Перемигнувшись, Рубановы с удовольствием слушали ностальгические воспоминания.
— Я ведь был хто? — мутными глазами воззрился на приятеля.