| Но он не сдавался, стоически продолжал путь, не увиливая от дела, без единой жалобы. |
| Daylight was thin-faced and tired. He looked tired; yet somehow, with that marvelous mechanism of a body that was his, he drove on, ever on, remorselessly on. | Усталость сказывалась и на Харнише; он похудел и осунулся, но по-прежнему в совершенстве владел своим безотказно, словно машина, действующим организмом и шел вперед, все вперед, не щадя ни себя, ни других. |
| Never was he more a god in Kama's mind than in the last days of the south-bound traverse, as the failing Indian watched him, ever to the fore, pressing onward with urgency of endurance such as Kama had never seen nor dreamed could thrive in human form. | В эти последние дни их похода на юг измученный индеец уже не сомневался, что Харниш полубог: разве обыкновенный человек может обладать столь несокрушимым упорством? |
| The time came when Kama was unable to go in the lead and break trail, and it was a proof that he was far gone when he permitted Daylight to toil all day at the heavy snowshoe work. | Настал день, когда Кама уже не в состоянии был идти впереди нарт, прокладывая тропу; видимо, силы его истощились, если он позволил Харнишу одному нести этот тяжелый труд в течение всего дневного перехода. |
| Lake by lake they crossed the string of lakes from Marsh to Linderman, and began the ascent of Chilcoot. | Озеро за озером прошли они всю цепь от Марша до Линдермана и начали подыматься на Чилкут. |
| By all rights, Daylight should have camped below the last pitch of the pass at the dim end of day; but he kept on and over and down to Sheep Camp, while behind him raged a snow-storm that would have delayed him twenty-four hours. | По всем правилам Харнишу следовало к концу дня сделать привал перед последним подъемом; но он, к счастью, не остановился и успел спуститься к Овечьему Лагерю, прежде чем на перевале разбушевалась пурга, которая задержала бы его на целые сутки. |
| This last excessive strain broke Kama completely. | Этот последний непосильный переход доконал Каму. |
| In the morning he could not travel. | Наутро он уже не мог двигаться. |
| At five, when called, he sat up after a struggle, groaned, and sank back again. | Когда Харниш в пять часов разбудил его, он с трудом приподнялся и, застонав, опять повалился на еловые ветки. |
| Daylight did the camp work of both, harnessed the dogs, and, when ready for the start, rolled the helpless Indian in all three sleeping robes and lashed him on top of the sled. | Харниш один сделал всю работу по лагерю, запряг лаек и, закончив сборы, завернул обессиленного индейца во все три одеяла, положил его поверх поклажи на нарты - и привязал ремнями. |