| The stripping of gear was remorseless. | Все прочее было безжалостно оставлено на произвол судьбы. |
| The Indian was appalled when he saw every pound of worthless mail matter retained, while beans, cups, pails, plates, and extra clothing were thrown by the board. | Индеец с ужасом смотрел на то, как Харниш бережно укладывал пачки никому не нужных писем и выбрасывал бобы, кружки, ведра, миски, белье и одежду. |
| One robe each was kept, one ax, one tin pail, and a scant supply of bacon and flour. | Оставлено было только каждому по одеялу, один топор, жестяное ведерко и скудный запас сала и муки. |
| Bacon could be eaten raw on a pinch, and flour, stirred in hot water, could keep men going. | Сало в крайнем случае можно есть и сырым, а болтушка из муки и горячей воды тоже поддерживает силы. |
| Even the rifle and the score of rounds of ammunition were left behind. | Даже с ружьем и патронами пришлось расстаться. |
| And in this fashion they covered the two hundred miles to Selkirk. | Так они покрыли расстояние в двести миль до Селкерка. |
| Daylight travelled late and early, the hours formerly used by camp-making and dog-tending being now devoted to the trail. | Они шли с раннего утра до позднего вечера, - ведь теперь незачем было располагаться лагерем для стряпни и кормления собак. |
| At night they crouched over a small fire, wrapped in their robes, drinking flour broth and thawing bacon on the ends of sticks; and in the morning darkness, without a word, they arose, slipped on their packs, adjusted head-straps, and hit the trail. | Перед сном, завернувшись в заячьи одеяла, они садились у маленького костра, хлебали болтушку и разогревали куски сала, нацепив их на палочки; а утром молча подымались в темноте, взваливали на спину поклажу, прилаживали головные ремни и трогались в путь. |
| The last miles into Selkirk, Daylight drove the Indian before him, a hollow-cheeked, gaunt-eyed wraith of a man who else would have lain down and slept or abandoned his burden of mail. | Последние мили до Селкерка Харниш шел позади своего спутника и подгонял его; от индейца одна тень осталась - щеки втянуло, глаза ввалились, и если бы не понукание Харниша, он лег бы на снег и уснул или сбросил свою ношу. |
| At Selkirk, the old team of dogs, fresh and in condition, were harnessed, and the same day saw Daylight plodding on, alternating places at the gee-pole, as a matter of course, with the Le Barge Indian who had volunteered on the way out. |