|
| Thirty?" | Как тридцатилетний? |
| I shook my head. | Я отмахнулся: |
| "Like sixteen and fifty both at the same time. | - Так, будто мне шестнадцать и пятьдесят лет одновременно. |
| Pretty punk, in other words. . . ." | Ничего особенного. |
| "Pretty punk! What do you mean?" objected Lenz. "Why, that's the most wonderful thing in the world. | - И это ты называешь "ничего особенного"? -возразил Ленц. - Да ведь лучшего не может быть. |
| It means you've conquered time and are living twice over!" | Это значит, что ты властно покорил время и проживешь две жизни. |
| K?ster looked at me. | Кестер поглядел на меня. |
| "Let him alone, Gottfried," said he then. "Birthdays weigh heavily on one's self-esteem. | - Оставь его, Готтфрид, - сказал он. - Дни рождения тягостно отражаются на душевном состоянии. |
| Early in the morning especially. | Особенно с утра. |
| He'll pick up later." | Он еще отойдет. |
| Lenz knit his brows. | Ленц прищурился: |
| "The less a man thinks of himself the better he is. | - Чем меньше человек заботится о своем душевном состоянии, тем большего он стоит, Робби. |
| Doesn't that comfort you now, Bob?" | Это тебя хоть немного утешает? |
| "Not at all," said I. | - Нет, - сказал я, - совсем не утешает. |
| "The better a man is the more he has to live up to. | Если человек чего-то стоит, - он уже только памятник самому себе. |
| I find that rather strenuous and a bore anyway." | А по-моему, это утомительно и скучно. |
| "Wonderful! He's philosophizing, Otto! He's saved already," said Lenz. | - Отто, послушай, он философствует, - сказал Ленц, - и значит, уже спасен. |
| "The worst is over-the crisis is over- he's past the birthday hour when a man looks himself in the eye and finds that after all he is only a poor mutt. . . | Роковая минута прошла! Та роковая минута дня рождения, когда сам себе пристально смотришь в глаза и замечаешь, какой ты жалкий цыпленок. |
| Now for the daily round with a quiet mind, and to the old Cadillac to oil his innards." | Теперь можно спокойно приниматься за работу и смазать потроха старому кадилляку... * * * |
| We worked till dusk, then washed and dressed. | Мы работали до сумерек. Потом умылись и переоделись. |
| Lenz eyed the row of bottles covetously. | Ленц жадно поглядел на шеренгу бутылок: |
| "What do you say to cracking one, Otto?" | - А не свернуть ли нам шею одной из них? |
| "That's for Bob, not for me, to say," said K?ster. "You know, Gottfried, it's not polite to make a gift and then throw off hints like a howitzer." | - Пусть решает Робби, - сказал Кестер. - Это просто неприлично, Г оттфрид, делать такие неуклюжие намеки тому, кто получил подарок. |
| "Still less is it polite to let a benefactor die of thirst," retorted Lenz, drawing a cork. |