| - Заткни глотку и жди пока спросят, - крикнул Штейнбреннер. |
| He was in «fine spirits. | Он заметно повеселел. |
| His eyes followed the woman who was one of the guerrillas. | Среди партизан оказалась женщина, и глаза его неотступно следили за ней. |
| She was young and strong. | Она была молодая и здоровая. |
| "Deeper," Graeber said. | - Надо глубже, - сказал Гребер. |
| He, together with Steinbrenner and Sauer, was supervising the prisoners. | Вместе с Штейнбреннером и Зауэром он наблюдал за работой пленных. |
| "For us?" the Russian asked. | - Для нас? - спросил русский. |
| Steinbrenner sprang down quickly, lightly, and hit him hard in the face with the flat of his hand. | Штейнбреннер одним прыжком подскочил к нему и наотмашь ударил по лицу. |
| "I told you, grandfather, to hold your tongue. | -Я же сказал, дед, чтобы ты помалкивал. |
| What do you think this is? A country fair?" | Тут тебе не ярмарка, понял? |
| He smiled. | Штейнбреннер улыбнулся. |
| There was no malice in his face. It was simply filled with the satisfaction of a child pulling the wings off a fly. | На лице его не было злобы, только выражение удовольствия, как у ребенка, когда он отрывает мухе ножки. |
| "No, this grave is not for you," Graeber said. | - Нет, эта могила не для вас, - сказал Гребер. |
| The Russian did not move. | Русский не шевельнулся. |
| He stood still and looked at Steinbrenner. | Он стоял неподвижно и смотрел на Штейнбреннера. |
| Steinbrenner glanced back. | А тот уставился на него. |
| His face suddenly changed. | Что-то изменилось в лице Штейнбреннера. |
| It became tense and watchful. He thought the Russian was going to attack him and he was waiting for the first move. | Он весь подобрался, очевидно, решив, что русский вот-вот на него бросится, и ждал только первого движения. |
| It would have made no difference to anyone if he had shot him then and there; the man had been condemned to death anyway and no one would question very closely whether or not it had been a case of self-defense. | Что ж, он пристрелит его на месте! Велика важность! Старик все равно приговорен к смерти; и никто не станет доискиваться, убил ли он по необходимости, защищаясь, или просто так. |
| But for Steinbrenner it was not the same. | Однако самому Штейнбреннеру это было не все равно. |
| Graeber could not tell whether it was a kind of sport for him to provoke the Russian so far that he would forget himself for a moment, or whether he still possessed a remnant of that strange pedantry which seeks through some subterfuge always to appear legal when committing murder. | Г ребер не мог понять, задирает ли Штейнбреннер русского из чисто спортивного интереса, чтобы тот на минуту потерял самообладание, или у него еще не выветрился тот своеобразный педантизм, при котором человек, даже убивая, старается доказать себе, что он прав. |