Когда в 1815 году война закончилась, возникла новая трудность, появление которой Манроу, впрочем, предвидел: в Америку стали ввозить карандаши лучшего качества, чем те, которые он изготавливал. Но вместо того, чтобы забросить производство, которое он собственными силами поднял с кустарного уровня, Манроу стал внедрять научный инженерный подход и изучать карандашное дело столь же тщательно, как естествоиспытатели изучают творения создателя. Он «досконально усвоил ту скудную информацию, которую смог раздобыть, о зарубежных методах приготовления грифелей». Поскольку сведений было мало, ему пришлось прибегнуть к экспериментам; «иногда он делал на продажу всего несколько штук карандашей не слишком хорошего качества». Вот что пишет его сын:
Так продолжалось до 1819 года, когда, получив обнадеживающие результаты опытов и запасшись графитом и можжевеловой древесиной лучшего качества, он решил покончить с мебелью и целиком посвятить себя изготовлению карандашей. <…> Становление репутации производителя карандашей и обретение признания протекало отнюдь не гладко — он настойчиво продвигал свой товар на протяжении более десятка лет, одновременно стараясь улучшать качество, прежде чем смог сказать, что «торговцы наконец-то так же ищут его расположения, как раньше он искал их расположения». С тех пор все время, что он оставался в деле, в глазах общества он был лучшим и главным производителем карандашей, так же как ранее стал первым в Америке, кто удовлетворял большую часть потребностей в этом предмете[179].
Итак, Уильяму Манроу понадобилось долгих десять лет, пока он не почувствовал, что преуспел в «усовершенствовании» карандаша, хотя посторонним могло казаться, что «ему помогало его выдающееся мастерство». За эти десять лет ремесленник, бунтовавший против рутины в пору своего ученичества, превратился в настоящего инженера, поскольку его мастерство теперь подкреплялось научными знаниями. Но был ли он действительно «самым лучшим и главным производителем карандашей» — стоит выяснить, опираясь на более объективные, чем воспоминания его сына, оценки.
Разумеется, Манроу не мог обойтись без помощников. Ему нужна была помощь в обращении с двуручной пилой для выпиливания карандашных дощечек из можжевельника. Дощечки доводились до нужной толщины с помощью ручного рубанка, а канавки вырезались поочередно, по одной за раз, по крайней мере поначалу. Такие трудоемкие операции были характерны для производства первых карандашей. Когда в 1819 году Манроу перестал заниматься изготовлением мебели, он продал часть инструментов подмастерьям — Эбенезеру Вуду и Джеймсу Адамсу