– Ты обжигаешь меня, Сирилла, – проговорил он, и мурашки побежали по плечам. Что делать, когда один лишь голос потенциального врага сводит с ума?
– Так гори! – обогнула губами линию его воротника.
– Утром, когда зелёный змий освободит вас, вы будете жалеть, госпожа Альтеррони, – прошептал Линсен в самое ухо, подстёгивая мой азарт. – Вы будете очень сильно жалеть.
– Ну и что, – выдохнула я ему в шею. – Пусть.
Скользнув дрожащими руками по его груди, я нащупала пуговицы на воротнике. Осторожно расстегнула их непослушными пальцами. Я должна использовать момент. Лишь бы Покровители не позволили мне обезуметь от его прикосновений.
– Нет, – сказал Линсен с нарочитой твёрдостью. Неожиданно разорвал объятия и крепко перехватил мои запястья.
– Извини, – пробормотала я, не справившись с удивлением.
– Зачем тебе это, Сирилла? – его руки всё ещё дрожали, как и мои.
– Хотела посмотреть, не прячешь ли ты крылья, – ляпнула я.
Его дыхание оборвалось на вдохе. Лицо застыло восковой маской, а губы напряглись и стянулись тонкой нитью. Он сжал мои запястья ещё крепче, почти причиняя боль.
– Говори, – сказал он холодно. – Кто подослал тебя?
– Это я у тебя должна спросить! – выкрикнула я, не желая мириться с подобной грубостью. – Не я же тебя преследовала!
– Так сложно ответить? – произнёс Линсен сквозь зубы. – Мой отец как-то в этом замешан, да?
– В чём?!
– Сколько тебе заплатили, Сирилла?!
– Я не понимаю, о чём ты! – почувствовала, как горячие дорожки бегут по щекам. – Ты спас меня, Линсен! Ты подарил мне крышу над головой и еду, когда я вынуждена была бежать от мужа под страхом смерти от его кулаков! Ты успокоил меня и показал, что я – не мусор! Ты протянул мне руку, когда я так в ней нуждалась! Ты возник в моей жизни, как посланник Покровителей! А теперь говоришь, что меня подослали?! Да провались ты к Разрушителям, если мои чувства для тебя размениваются на деньги!
Вырвав ладонь из крепкого захвата, я залепила Линсену звонкую пощёчину. Звук взмыл под потолок и расколотился на отголоски эха.
Нет, Линсен не разозлился. Не дёрнулся и не стал бить в ответ, как обычно делал Йозеф. Лишь легонько потёр багровеющую от удара щёку кончиками пальцев. Его взгляд снова растерял искры и стал тяжёлым. Как в первые часы нашего знакомства.
– Хорошо, Сирилла, – сказал он спокойно. – Мы оба перегнули палку. Извини, если был груб или расстроил.
– Провались уже, Линсен Морино! – проплакала я, отвернувшись к стене. Больнее разочарования в моей жизни не случалось.
– Пожалуйста, Сирилла, – выдавил он через силу. – Ответь мне на один вопрос, и я уйду.