Вырвавшись из колючих объятий разросшейся на пустующем участке облепихи, майор Твердохлебов в два прыжка пересек открытое пространство дороги, взбежал наверх по косогору и почти беззвучно растворился в зарослях молодого березняка, заполонивших обширное пространство, некогда являвшееся стадионом пионерского лагеря «Журавушка».
Благодаря мстительному упрямству майора Свинцова Климу Неверову пришлось заново, и притом в одиночку, проделывать работу, которую до него столь блестяще провели оперативники убойного отдела. На телефонные звонки Свинцов не отвечал, и это было вполне объяснимо: наступил уикенд, и истомленный непосильным трудом майор, скорее всего, просто отключил тот из своих мобильных телефонов, которым пользовался по служебной надобности. Посему ни имен свидетелей, ни номера замеченного на местах обоих преступлений мотоцикла Неверов не получил, в результате чего был вынужден почти до утра просидеть за компьютером, сначала разыскивая в базе данных ГИБДД владельцев мотоциклов «Ява-350», а затем сопоставляя добытую информацию со сведениями, извлеченными из других баз данных — увы, далеко не полных, хотя компьютеризация в Москве длилась не первый десяток лет и зашла уже довольно далеко.
Результатом этого ночного бдения стал список из четырех имен людей, которых следовало проверить на предмет их участия в недавнем налете. Откровенно говоря, Клим не ожидал, что владельцев мотоциклов «Ява» в Москве окажется так много; впрочем, у него была надежда, что из всех этих древних драндулетов на ходу по сей день остается только один, от силы два.
Он собирался встать часиков в семь, но организм оказался хитрее. Организм поздно лег спать и хотел выспаться; кроме того, организму было доподлинно известно, что наступившая суббота у большинства нормальных россиян считается выходным днем, и он решил для разнообразия присоединиться к их сплоченным рядам. В итоге, когда Неверов наконец продрал заспанные глаза и, зевая и волоча ноги в домашних шлепанцах, побрел на кухню заваривать кофе, было уже начало двенадцатого.
В то самое время, когда агент Неверов из подразделения «Слепой», сидя на разоренной постели, натягивал спортивные штаны и нашаривал босой ногой завалившийся под кровать шлепанец, на обочине лесной дороги, проходившей мимо заброшенного пионерского лагеря с ласковым названием «Журавушка», закончился инструктаж. Две команды игроков в пейнтбол выстроились в одну шеренгу; от правого фланга до середины строй пестрел коричнево-зеленым армейским камуфляжем, от середины до левого фланга — черно-серым милицейским. Черные маски с прозрачными плексигласовыми забралами были одинаково сдвинуты назад и вверх, на лоб; похожие на короткие спецназовские автоматы маркеры пребывали в полной боевой готовности: расположенные сверху ствольных коробок толстые пластиковые улитки магазинов заполнены шариками с краской, в баллоны, по совместительству играющие роль прикладов, закачан сжатый газ, красные кнопки предохранителей сдвинуты в положение для стрельбы.