– Беги, – махнул рукой прапорщик, затем усмехнулся и добавил: – Ужин ужином, а пулеметы пулеметами.
Вороненый ствол револьвера казался тоннелем, ведущим прямо в преисподнюю. Во всяком случае, именно так показалось капитану Генерального штаба Недоманскому, ранним утром выскочившему из своей кибитки в отхожее место. Черт знает что за дрянь продал ему вчера маркитант под видом кахетинского! Обычно он не употреблял такую бурду, но в последнее время денег на приличный коньяк или хотя бы херес категорически не хватало, а заснуть трезвым не позволяла нечистая совесть. Стоит ли удивляться, что благородный желудок не выдержал такого издевательства над собой и взбунтовался? Он ведь все-таки не армейский бурбон[69], а самый настоящий генштабист – элита армии!
– Доброе утро, Михаил Аркадьевич, – вежливо поздоровался с ним Будищев, уперев ствол «смит-вессона» в лоб капитана.
– Здравствуйте, – судорожно сглотнул тот.
– Погодка нынче отвратная, не находите?
– Нет, то есть да… послушайте, что вы хотите?
– Как бы вам это объяснить, ваше благородие, – задумался на мгновение Дмитрий. – Дело в том, что мне нужен дружеский совет.
– Совет? – изумился офицер.
– Да. Я, как вам известно, человек не слишком образованный, в приличное общество не вхож, а тут дело деликатное. Как бы мне дров не наломать.
– Слушаю вас, – растерянно промямлил ничего не понимающий генштабист.
– Некоторое время назад, – начал свое повествование прапорщик, – мне посчастливилось выручить из беды одного офицера. Он некоторым образом проиграл в карты казенные деньги. Казалось бы, мне какое дело? Тем более что человеком-то он оказался на поверку дрянным. Но такая уж у меня натура, добрый я на свою беду! И вот теперь этот сукин сын про меня разные гадости рассказывает, будто я скандалы затеваю, людей порядочных ни за что, ни про что по роже бью. И вот у меня вопрос, мне его просто пристрелить, как собаку, или для начала попытаться выяснить, зачем он это делает?
– Вы же не собираетесь меня убить? – попытался отшатнуться назад совершенно потерявший самообладание Недоманский, но уперся в дощатую стенку.
– Хотите проверить?
– Вас услышат! – не слишком уверенно заявил капитан.
– Если вы не заметили, то вокруг постоянно идет стрельба. Текинцы при всяком удобном случае палят по нашим солдатам, те платят им той же монетой. Не думаю, что кто-то обратит внимания на одиночный выстрел, а уж связать его с найденным в выгребной яме пьяным в дым офицером и вовсе никто не сможет.
– Дмитрий Николаевич, – лихорадочно зашептал наконец-таки сломленный Недоманский, – я знаю, я виноват перед вами, но я… я не виноват! Вы просто не все знаете. Да! Это все Костромин, он страшный человек! Я… я не смог ему противостоять. Клянусь честью, я пытался, но…