. Подобные установки, которые могут исследоваться как в социально-политическом, так и в экзистенциальном отношении, могут пониматься в качестве способов демистифицировать гегемонную динамику социальных дискурсов, поддерживающих нормативные коннотации человека. Также в качестве альтернативных источников, заслуживающих изучения, должны расцениваться музыка и танцевальные традиции. Например, американские рабы, чтобы справиться с испытываемой ими дегуманизацией, выработали определенные технологии себя, встроенные в их повседневное сопротивление [Bauer, Bauer, 1942]; также они выражали свои чувства в песнях, для которых характерна устойчивая тема веры в загробную жизнь, о чем свидетельствует традиция спиричуэлсов, исполнявшихся рабами. В работе «Сокрытое свидетельство: негритянские спиричуэлсы и опыт рабства» Джон Уайт размышляет о значении изобретения негритянских спиричуэлсов рабами, считая их «самобытной культурой, которая в значительной (хотя и неопределенной) мере защищала их от дегуманизации как следствия рабства» [White, 1983, p. 251].
Что тогда можно сказать о духовности? В конечном счете не стоит недооценивать сопротивление как элемент духовности, который может получать молчаливое выражение в самых сложных обстоятельствах. История верований, видений, молитв и ритуалов тянулась за наиболее угнетаемыми категориями людей, и ее можно соотнести с самыми тяжелыми временами (например, рабством, а также историей женщин в женоненавистнические эпохи[174]). С точки зрения постгуманизма духовные практики могут считаться техниками, которые предлагают гибридизацию в контекстах, в которых эссенциализм мог использоваться для выработки устойчивых категорий и иерархий. Они способны исподтишка пошатнуть такое положение вещей, поскольку подразумевают экзистенциальную установку, которая не ограничивается историческими условностями. Здесь мы должны пояснить то, что историю духовных практик не следует смешивать с историей религий, в которых они применяются. Религии чаще всего характеризуются системой принципов (догм), определяющих их отличия от других религий, а в эмпирическом смысле они поддерживаются иерархическими структурами, основанными на традиционном знании, которые нужны для сохранения тождественности учения, несмотря на все исторические перемены[175]. Тогда как духовность указывает на склонность человека воспринимать бытие в более широком регистре, не ограничиваясь восприятием отдельных вещей. Духовность говорит о созерцании неразделенности внутреннего и внешнего миров, а ее кульминацией может быть мистический опыт, в котором достигается непосредственное восприятие трансцендентности. Сферу духовности