— Нами установлено документально, что, вернувшись из Стерле, Трофимов сообщил тебе, что установил там связь с заговорщиками против башкирской автономии. Он и тебя завербовал в предательскую шайку, желая превратить Кэжэнский кантон в опорную базу заговора. Трофимов сказал тебе, что будут арестованы и уничтожены члены Башревкома…
— Если вы все это знаете, то чего же спрашиваете? — резонно возразил Загит. — И пока что арестовывают коммунистов, а не членов ревкома!
— Мне нужно твое чистосердечное признание, — вывернулся следователь.
— Товарищ Трофимов всю жизнь борется, не щадя себя, за счастье башкирского трудового народа! — восторженно сказал Загит. — Ваши провокации бесплодны, башкиры никогда не отрекутся от него!
— И ты ему веришь?
— Да, я уважаю его, люблю, как родного старшего брата! Его душа чиста, как горный родник! Да, верю, что он ничего злого не задумал против башкирского народа!
Следователь раскатился дребезжащим смешком.
— Нашел честного человека! Да он тебя, беднягу, продал, чтобы спасти свои потроха! Разве это по-джигитски — состряпал заговор против Башревкома, а как попал в беду, так всю вину свалил на тебя!
«Значит, Николай Константинович тоже арестован!..»
— Все ваши слова лживы от начала и до конца! — сказал Загит спокойнее, чувствуя свое превосходство над следователем.
— Будто!.. Вот показания Трофимова, он же Михаил, прочти. — И Шарипов вынул из ящика несколько листков бумаги, плотно исписанной кривыми строчками. — Чтобы самому уцелеть, он пишет, что ты собирал материал против таких верных башкирской нации джигитов, как Сафуан Курбанов и Нигматулла Хажигалиев.
— Совершенно верно, собирал! — кивнул Загит. — Уберите ваши фальшивки, они ни вам, ни мне не нужны. И не приплетайте сюда товарища Трофимова: я чекист, действовал самостоятельно, я собрал исчерпывающий материал о преступлениях Сафуана и Нигматуллы…
— Где этот материал? — быстро спросил следователь.
— В надежном месте! А где товарищ Трофимов?
— В стерлитамакской тюрьме! Не сегодня-завтра его расстреляют!
— Убийцы не уйдут от наказания за такое страшное преступление! — закричал Загит. — А Сафуана и Нигматуллу я доведу до революционного трибунала!
— Не грози! — цыкнул следователь. — Сейчас мы хозяева твоей судьбы. Тебя заговорщики одурачили, а ты по молодости не распознал их уловок. Но ты умный башкирский джигит, и мы надеемся, что ты осознаешь свои заблуждения. Покайся, и Башревком доверит тебе высокий государственный пост. Мы стараемся очистить твою запятнанную совесть.
— В этой студеной, зловонной тюрьме? — ядовито спросил узник.