Как они не ответчики? Все Богу ответят за то, что терпят и дают плодиться его врагам.
Неурожай ли, град, засуха случится, – а ты и растолкуй, что это Бог карает их за то, что
еретиков у себя терпят. Скотский падеж, – а ты объясни, что это за то, что еретическая скотина
с православной пасется. Как-таки, чтоб Бог не покарал за нерадение? Они о Боге не брегут, и
Бог о них занебрежит. Так-то! Ты вот и вразумляй. Да не раз, не два, а денно и нощно: и с
амвона, и на исповеди, и в беседах на дому. Мужики не послушают – за баб примись. На то ты
поп.
– Вишь ты, а мне и невдомек! – простодушно воскликнул отец Василий, начиная
соображать.
– И им лучше будет и тебе, – продолжал Паисий и принялся развивать другую сторону дела,
которая, он знал, была гораздо доступнее его собеседнику.
Отец Василий слушал развеся уши, и Паисий, видя свой успех, смягчился и даже обещал
похлопотать в консистории, чтобы там повременить с "данью".
К столу оба вышли в благодушном настроении. Вкусная уха и свежие штундистские караси,
которые очень пригодились матушке, окончательно ублаготворили ревнителя православия. Обед
вышел самый приятный. Матушка все жаловалась на трудные времена и на умаление доходов.
– Охладел народ к вере, – говорила она. – Бывало, прежде каждый мужик три молитвы на
дому заказывал, а теперь и от одной отлынивают. – Она жаловалась и на плохие требы.
– Совсем не мрет народ. Дети, точно, мрут, как мухи, да какой от ребенка доход? Лукошко
яиц посулит баба, й на том спасибо, хотя хлопот с ребенком ведь столько же, сколько и с
большим. А настоящий народ как-то совеем Божиим попущением не мрет. За лето только двух
отпевали, да полиция мертвое тело какого-то бродяги пропойцы нашла на дороге. Пришлось
отпевать даром. Совсем земляной доход пустяшный стал. А вот, – прибавила она со вздохом, –
отцу Иннокентию преображенскому Бог какое счастье послал. В одно лето у него сто человек
померло от дифтерита. Так во какие хоромы построил себе в городе. Видали небось на
Бульварной, рядом с полицейским участком?
– Видал, – сказал отец Паисий.- Дом преизрядный. Под казармы сдавать будет.
– Он самый, – сказала матушка. – Все от земляного дохода пошло. Вот как, кого Бог
взыщет, а кого умалит. На все его воля.
Потом разговор перешел на другие предметы. Матушка была умнее батюшки и знала
слабость гостя. За наливкой она стала расспрашивать его про консисторские дела и
осведомилась, скоро ли его назначат соборным протоиереем?
– Отца Иринея, говорят, в Воронеж посылают. Уж после него никому, как вам, – добавила
она.
Паисий осклабился.