«Ну, сейчас попьет нашей кровушки», — подумала грустно, отмечая про себя прекрасное настроение профессора.
— Я просмотрел работы и решил, что большинство из вас заслуживают автоматического зачисления всех заданий и экзамена в том числе. Сейчас вы ознакомитесь с результатами и те, кого они устраивают, можете быть свободны, остальные же, — и профессор ехидно ухмыльнулся, — будут и дальше грызть, как говориться, — и он противно засмеялся, — гранит науки.
Он вручил Аркадии кипу бумаг. Староста тут же быстро стала перебирать их в поисках своей работы, а когда нашла, расцвела словно роза. «Понятно, значит получила «автомат», — подумала с легкой завистью.
Студенты один за другим радостно покидали кабинет. Глядя на них, я тоже надеялась уже совсем скоро освободиться от глупых заданий и вольной птицей улететь к себе в общежитие, даже речь благодарственную подготовила. Но… но сложилось все совершенно по-другому. Начать с того, что на моем листочке краснела крупная и четкая запись, сделанная рукой самого господина Томпсона — «не сдала». Вот это номер! А я так старалась и когда статью писала, и когда на вопросы отвечала, и в библиотеке столько просидела, когда умные мысли наших уважаемых классиков выписывала.
«Эх, одни неудачники, вернее неудачницы», — подумала я, оглядываясь по сторонам. После того, как наши счастливчики покинули кабинет профессора, нас осталось лишь пятеро. «И за что он нас только не взлюбил?!» — подумала озадаченно. Все мы хорошо учились. Марго даже была отличницей, ее работы всегда считались самыми лучшими, а теперь она внезапно оказалась в числе отстающих. От обиды и разочарования девушка сейчас едва не плакала, я видела, как дрожат у нее губы и пылают щеки.
— Дорогие студентки! — обратился к нам господин Томпсон, когда мы остались одни, — Ваши работы не дотягивают до той планки, которую я ставлю перед своими учениками.
Марго не выдержала и громко всхлипнула.
— Не нужно так сильно расстраиваться! — сочувственно проговорил преподаватель и улыбнулся.
Моя сокурсница, которая ожидала от него грома и молний из-за ошибок и недочетов в работе, удивленно уставилась на него, даже позабыв на несколько секунд про слезы.
— Но вы все еще можете исправить, — заверил профессор.
Мы удивленно переглянулись и стали ловить каждое его слово, в этот момент решалась наша судьба на ближайшие полгода: либо мы преспокойно будем ходить на лекции и готовится к другим экзаменам, на которых преподаватели настроены к студентам более лояльно, чем господин Томпсон, либо еще долгое время будем мучиться, выполняя всякие дурацкие задания, от которых и так в последнее время голова шла кругом.